Перекрёстки детства - стр. 16

Танька Широва, невысокая худенькая девчонка с торчащими ключицами и пергидроленой чёлкой, в купальнике, лихо отплясывала под группу «Шахерезада», чьи песни неслись с магнитофона, кем-то прихваченного с собой. Танька кричала, в танце размахивая над головой белым платьишком с легкомысленными розовыми цветочками:

– Я хочу, чтобы меня запомнили такой!

Такой я её и запомнил. Танцующей на фоне жёлтого прибрежного песка, с оспинами мелких камушков, сочной зелёной травы и дыма от костра. Через 26 лет, в течение которых, мы лишь один раз случайно поговорили, Татьяны не стало. Инсульт. Мне сообщили о похоронах за день, и я не смог скорректировать свои планы на это время. Да и так ли я был там необходим? А все остальные бывшие одноклассники? Нет, я не понимаю, когда на похороны человека приходят те, кто не был его другом, не имел с ним хороших отношений. Совсем не хотелось бы, чтоб на кладбище меня провожал какой-нибудь малознакомый субъект. Я думаю, что не так много в этой жизни сделал людям добра, да и они, в свою очередь, также были ко мне не очень ласковы, поэтому и не стоит после смерти ворошить прошлое и звать на проводины тех, кто и при жизни-то не хотел иметь со мной ничего общего.

Раньше высшей похвалой мужчине звучали слова: «Я бы пошёл с тобой в разведку!» А сейчас? Ну, хоть, как-то, так, что-ли: «Друг, ты, если что, приходи на мои похороны…»

А у тебя есть те, на кого бы ты хотел взирать из гроба? Те, чей посмертный поцелуй ты бы хотел ощутить на своём восковом холодном лбу?

И много их?

Или, всё-таки, больше тех, на чьё приближение, ты, если, конечно, смог бы, хитро подмигнул им и тихонько так, дабы лишь они услышали, с лаской в голосе, вопросил: «Где ж, вы, падлы, последние-то 20 лет были?»

А самого тебя многие захотят увидеть среди тех, что пришли попрощаться?

Хотя….

Мёртвому безразлично…

Да?

«Не сданные вовремя предметы по специальности ставят под угрозу возможность получения вами диплома»

М. С. Паниковский.

Математику, позднее алгебру и геометрию, у нас на протяжении нескольких лет вели разные учителя. Запомнил я не всех. В 4-м классе преподавателем математики у нас стала директор школы, Надежда Моисеевна, приехавшая в село вместе с мужем, направленным сюда на должность начальника местного отделения милиции. А уже в 6-м классе предметы эти стала вести Татьяна Петровна, молодая и немного наивная выпускница педагогического института. Невысокого роста, с тихим голосом, который ей приходилось надсаживать, чтобы перекричать класс, с курносеньким, слегка вздёрнутым носом и коротко стриженными тёмными волосами, она, не была красавицей и, поначалу, не воспринималась всерьёз. Ходила Танечка, как мы её называли в разговорах между собой, как-то странно, чуть наклонившись вперёд, и едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону, как большая утка. Татьяна Петровна до сих пор учит детей алгебре и геометрии, а вот своей семьи не создала. К тому времени, когда мы выпустились, в школу, после пединститута, вернулась преподавать и её сестра, Наталья Петровна, однако, затрудняюсь сказать, какой именно дисциплине она учила и с какими классами работала.

Никаких особых инновационных методик Татьяна Петровна не применяла, работая строго по инструкции и относясь к детям довольно равнодушно. Наряду с алгеброй она стала обучать нас информатике, когда в школе создали первый компьютерный класс. Стоявшие в нём 25 машин, управлялись с центральной, находившейся на учительском столе. Мы учились составлять задачи прикладного характера, но восторга это не вызывало никакого и больше всего нам нравилось играть в самые простые игрушки, типа карт или примитивных стрелялок. Постепенно все привыкли к Татьяне Петровне, перестали воспринимать её, как временного человека, каким кажется каждый новичок, приходящий работать в школу, ибо абсолютно непонятно, сколько он сможет продержаться. Трудится долгие годы в школе могут или фанатики своего дела, ставящие его выше семьи, здоровья и всего остального, либо приспособленцы. Эти, вторые, с равнодушным видом выполнят всё, что скажет руководство, не особо отстаивая свою точку зрения, лишь бы работа имелась, да зарплата вовремя платилась. Не все, но очень многие приходят в школу, числя себя в первой категории, однако, примерно, в течение пяти лет перемалываются системой и переходят во вторую группу, или же, увольняются, как было в моём случае. Незначительный процент остаётся фанатичным и именно он и является, впоследствии, локомотивом всяческих нововведений и гордостью школы, принося ей известность и позволяя с завидной регулярностью выигрывать конкурсы на городских, а то и областных олимпиадах.