Пазори - стр. 26

Распахнув глаза, увидел, как закрывалась створка. Кто-то на соседней кровати пошевелился. Постель Луки была пуста. Часы показывали «4:30». Сквозь узкое окно у дальней стены на пол падали пятнами отблески разноцветного света.

Догадавшись, что Лукерья отправилась полюбоваться многоцветным полярным сиянием, решил присоединиться. Однако, когда открыл дверь, снаружи никого не оказалось. Следы моей бывшей студентки уводили от нашего домика к громаде установки «Арктика». А над Тамбеем кляксами в небе расплывались вееры зелёного, синего и даже красного оттенков. Магнитное поле напряжённо гудело, правда, в этот раз не вызывало у меня нового приступа.

Понаблюдав немного за игрой света, понял, что Лукерья не возвращалась слишком долго. Пошла к своему мамонтёнку? А не поздновато ли? На всякий случай решил удостовериться, что с ней всё в порядке, и пошёл по следам. Они показались мне излишне частыми – примерно в половину короче привычных для человека.

Лукерья не пошла на буровую, а миновала её и устремилась в тундру, где, насколько хватало глаз, всё было белым-бело. Одни следы синеватыми в отблеске лисьих огней пятнами тянулись всё дальше и дальше к горизонту, откуда к деревне надвигалось новое облако метели.

– Лука! – позвал я. – Возвращайся!

Тундра поглотила мой голос, не вернув даже его отзвука. Снегопад впереди усиливался.

Я побежал по следам Луки. Ноги разъезжались. Несколько раз даже упал. Но всё равно поднимался и двигался дальше. Звал её.

Мощный порыв ветра вдвое замедлил меня, а через мгновение окутал облаком режущих мелких снежинок. Следы Лукерьи впереди сначала стали менее чёткими, а затем вообще исчезли. Метнулся в одну сторону, затем в другую, но найти их так и не смог. Начало заносить и отпечатки моих ботинок.

– Лукерья! – позвал я в последний раз.

Развернувшись, бросился назад к Тамбею, намереваясь найти помощь у газодобытчиков. Бежать обратно было легче – давящий в спину ветер сам подталкивал. Показалось, что возле домика Нойко я очутился через пару минут.

– Помогите! – крикнул я с порога. – Лукерья пропала!

Сидящий неподвижно на кровати инженер поднял на меня взгляд, но не разделил моего волнения.

– Она ушла в тундру, началась метель!

– Ты хочешь, чтобы я и своих людей послал следом за ней в такую пургу? – спросил он.

– Нужно её спасать!

– Поищем, как погода успокоится, – ответил Нойко.

Поднявшись, он отпил немного из чайника прямо через носик, а затем водрузил его на растопленную буржуйку.

– Да она же погибнет! – возмутился я.

– И ты тоже, – ответил он, пересыпая из жестяной банки в заварочный фарфоровый чайник сушёную листву, перемешанную с бесформенными жёлтыми ягодами. – И я.

Он в два шага подскочил к двери и впечатал её рукой, не позволив открыть.

– Успокойся и сядь, – потребовал он. – Ты сейчас ничего сделать не сможешь. Сам только сгинешь.

– В смысле… Как это, «сгинешь»?..

В голове не укладывались ни его спокойствие, ни уверенность в том, что Лукерью было уже не спасти.

– Калмял дялимта, – сказал он, указывая на окно, в котором ещё полчаса назад, как и в нашем, наверняка играли разноцветные всполохи, а теперь была лишь чернота. – Рассвет покойников.

Как будто это должно было мне о чём-то сказать. Видя моё непонимание, он решил пояснить.

– Тундра позвала её, – сказал он. – Это нормально. Теперь она или вернётся сама, или…