Пазори - стр. 28
– Можно ли мне воспользоваться вашей радиостанцией? – спросил я.
– Нельзя, – спокойно ответил он.
– Ладно, а спутниковой связью? – настаивал я. – Видел у вас есть оборудование.
– Оно тоже не работает. У нас вообще связи нет.
– Газодобыча без связи с большой землёй? – усомнился я в правдивости его слов.
– Для вас связи нет, – уточнил Нойко. – Не полагается.
Молча я открыл дверь, чтобы выйти из его домика, и провалился в пропасть. От рези в затылке перед глазами всё померкло. И так же быстро вернулось. Я лежал ногами в помещении, а лицом – на улице. Перевернулся на спину. Нойко склонился надо мной.
– Тебя надо лечить, в тебе тёмные духи, – сказал он. – К тадебе нужно.
Он протянул руку, предлагая помощь. Отмахнувшись, я поднялся самостоятельно.
– Мне уже ни один шаман не поможет, – бросил я.
– Один как раз и может вылечить, – пробормотал тот.
– Вышку пусь лучше вылечит…
Не обращая больше на него внимания, я направился к Геннадию. Метель ослабла. Под ногами образовался значительный слой снега высотой приблизительно до колена. Передвигаться по такому оказалось трудно.
Кое-как добравшись до здания связи, я вошёл внутрь. Гены видно не было. Прислушался. Если тот и спал за стенкой, то очень тихо. За столом шумел компьютер с запущенным поисковиком. В строке запроса была указана инструкция для определённой модели ретранслятора мобильной связи. В истории отображались запросы с тем же ретранслятором и фразами «отключить», «ограничить» и «закрыть».
– Что за чёрт? – шепнул я под нос.
Кабель от компьютера уходил вверх по стене и скрывался в потолке. В интернет связной точно выходил при помощи этой самой вышки, которая якобы не работала.
Я поглядел на закреплённую над столом станцию радиосвязи, вспомнил, как включалась та, которой мне доводилось пользоваться, но не нашёл похожих кнопок. Та была аналоговой советских времён, а эта – импортная цифровая с сокращёнными обозначениями на английском.
А вот и спутниковый телефон. Взял его в руки и набрал службу спасения, попросил соединить с полицией.
– Я звоню из деревни Тамбей. У нас пропал человек, не можем найти, возможно погиб. – сказал я. – Её зовут Лукерья Валерьевна Го…
Крепкая рука выхватила трубку и сбросила вызов. Повернувшись, я увидел перед собой взъярённого Геннадия с надкушенной коляской краковской колбасы во второй руке.
– Вон отсюда! – зашипел он.
Его дыхание пропиталось копчёностью.
– Поздно, уже позвонил, – сказал я, надвигаясь на него. – Может вы специально с ней что-то сделали? Связь зачем-то отключили…
– Шпионских фильмов насмотрелся, дурачок? – усмехнулся Геннадий. – Здесь особый объект и режим связи. Все сеансы по журналу. Твоя подружка может завтра вернётся, а мне теперь уже из-за тебя выговор получай и проверку жди. С полицией завтра сам будешь разговаривать. А теперь уходи.
Выставив меня, Гена, должно быть вообще впервые, запер дверь за защёлку. Я побрёл к бараку, в котором разместилась наша команда исследователей. Надежда на то, что по возвращении я обнаружу Луку, не оправдалась. Остальные шесть членов команды продолжали спать как ни в чём не бывало. Попытался и я, но сон уже не шёл.
Мозг думал не переставая, стараясь параллельно решить несколько задач. Во-первых, пытался понять, зачем Лукерья пошла в тундру. Неужели правда из-за зова предков? А жива ли она? Что делать утром, если она не вернётся? Во-вторых, хотел разобраться, зачем Нойко соврал о связи, заявив, что оборудование сломано? Ту же версию озвучила Лука. С другой стороны, может, официально приезжим так и говорили, мол, поломка, чтобы избавить себя от лишних объяснений особого режима связи на важном объекте. Ну и в-третьих, где-то на периферии сознания кружились мысли о возможных причинах появления европеоида на территории нынешних ненцев сорок с лишним тысяч лет назад. Сейчас этот вопрос, ещё несколько часов назад казавшийся самым главным в жизни, стал третьестепенным.