Патрициана. Книга четвёртая - стр. 7
Они миновали торговый и ремесленный кварталы. На распутье главной площади Велена на секунду остановилась и огляделась. В прорехах арок под ободами рассыпающихся колонн арены мелькали отблески огней. Двери храма Юпитера были плотно заперты, и на ступенях стояли, сидели, а кое-где просто лежали оборванные беженцы всех мастей. Летний дворец императора, некогда стоявший напротив храма, лежал в руинах.
«Вечный город», — думала она. «Всесильный Плутон, я думала, он будет стоять сотни лет, как сотни лет стоял до того, как я появилась на свет».
Едва эта мысль зародилась в голове, как Велене стало горько и смешно.
«Никакого Плутона нет. Как нет и других богов. Как нет высших сил и высшей чести, и законов, которым ты всю жизнь служила… Будь честна хотя бы с собой, патрициана. Пусть закона не было в Риме, для тебя он всегда был. Выдуманный только тобой. Закон чести, о котором не знал никто кроме тебя.
Твоя честь не сумела спасти этот мир. Он истлел. Уже не имеет значения, что сама ты жива. Рима больше нет. Твой мир погиб.
Кто ты без него?»
Ответа у Велены не было. Она молча разглядывала поваленные колонны некогда роскошного дворца, где император с супругой предавались усладам, истязали рабов… Истязали её саму.
«Если разрушен дворец…» — равнодушно пронеслось в голове. «То и император… Тоже мёртв?»
Велене было его жаль. Несмотря на всю ненависть, которую она испытывала к императорской чете до того, как покинула Рим.
Юстиниан был человеком, который давал ей всё, чего бы она не попросила. «Как отец, которого у тебя давно уже нет».
Велена поняла внезапно, что какая-то её часть, огромная часть, лежавшая в основе её существа, погибла вместе с этим дворцом. Ушла в небытие.
В третий раз в жизни она стала сиротой.
Окинув внимательным взглядом всю площадь, Велена повернула коня к воротам, перекрывавшим вход в квартал роз. Двое стражников тут же преградили ей дорогу. Увидев блестящую сталь, фризский скакун встал на дыбы и яростно заржал. Велена уверенной рукой удержала поводья, а вот стражники с трудом выдержали напор — один из них отступил на шаг назад, но пики не убрал.
— С дороги, — рыкнула Велена, и Норен увидел, как волны страха, исходившие от энтари, пригнули солдат к земле. Они поспешно опустили оружие, и Хейд продолжила свой путь, как ни в чём не бывало.
Уже проезжая мимо ворот, она услышала за спиной два голоса:
— Ты что, сдурел патрициану останавливать?
— А кто это был?
— Да чёрт его знает. Но кажется, Велена Хейд.
— Велена Хейд… — шёпотом произнёс второй. — Я то уж обрадовался, думал их перебили всех до одного…
***
Больше Норен не услышал от энтари ни слова.
Крепко сжимая поводья, та ехала кварталом Роз мимо оград и наглухо запертых ворот. Свет нигде не горел, не было слышно голосов — разве что в редких комнатах мерцали блики тусклых лампад.
«Рим никогда не спит, — думала Велена. — Так было… до сих пор».
Она зажмурилась, пытаясь прогнать из головы эхо голосов, всё ещё звеневших у неё за спиной.
«Перебили… всех до одного…»
«Плутон или кто теперь вместо него… Неужели это всё, чего мы заслужили? Отец… дядя… Эстель…»
Лица умерших проносились в её голове, и Велена не могла отрицать. Не могла извлечь из глубин памяти ни единого воспоминания, отдававшего теплом.
Добравшись до чугунной решётки, она толкнула ворота, и те бесшумно распахнулись. Когда же оба въехали в сад, Велена развернулась и воздела перед собой руку. Сверкнула руна на ладони. Створки закрылись и замерцали тусклым фиолетовым светом.