Параллель - стр. 6

На столе, под белыми простынями, лежали тела – ровные, неподвижные, будто фигурки, выточенные из мрамора. Сами простыни были натянуты так тщательно, что под ними угадывались очертания плеч, грудной клетки, согнутых в коленях ног. Тишина в помещении становилась особенно глухой, как будто сама смерть затаилась где-то рядом, наблюдая.

Послышался скрип открывающейся двери. Из боковой комнаты вышел мужчина в белом халате – патологоанатом Павел Андреевич. Его появление не было резким, он двигался плавно, уверенно, словно привык ходить среди мёртвых, не нарушая их покой.

Седые волосы были аккуратно зачёсаны назад, а под тонкими очками блестели внимательные, чуть уставшие глаза. На лице – аккуратные усы, придававшие ему вид профессора из старых времён. Всё в нём говорило о многолетней практике и умении отделять личное от профессионального.

– Здравствуйте, – негромко произнёс он, подходя ближе. Голос его был мягким, но в нём звучала усталость. – Денис Романович… Дмитрий. Рад вас видеть. Хотелось бы, конечно, при других обстоятельствах.

– Взаимно, Павел Андреевич, – кивнул Денис, чуть сжав руку патологоанатома. – Но работа есть работа.

– Да, – кивнул Павел, окинув взглядом тела. – Увы, некоторые возвращаются ко мне чаще, чем хотелось бы. Дмитрий, давно тебя не видел. Повзрослел. Взгляд у тебя стал другой. Следовательский, – заметил он с лёгкой улыбкой.

Дмитрий слегка удивился этой фразе, но в глазах Павла не было ни иронии, ни лести – только наблюдательность.

– Спасибо, Павел Андреевич. Вы правы, давно не был здесь. Но многое не забывается, – ответил он, чувствуя, как сердце слегка сжалось от воспоминаний.

– Это хорошо, – отозвался врач, подходя к одному из столов. – Память здесь важнее, чем кажется. Давайте, я покажу, с чем вы имеете дело.

Он аккуратно взял край простыни, не спеша, будто совершая ритуал, и начал её откидывать. Воздух в помещении как будто стал плотнее. Дмитрий и Денис переглянулись, инстинктивно приготовившись. Настал момент истины.

На столе, покрытом стерильной простынёй, лежал пожилой мужчина. Тело неподвижное, кожа восковая, с лёгким синеватым оттенком. Лицо, несмотря на следы смерти, всё ещё хранило черты человека, жившего когда-то своей жизнью – возможно, не простой, судя по рукам, узловатым и с мозолями.

Дмитрий подошёл ближе, глядя на лицо умершего. Что-то шевельнулось в памяти, будто знакомая мелодия, которую слышал в детстве, но не может вспомнить слова.

"Я видел его. Где-то. Когда-то. Может, в форме? Или на гражданке? Может, в участке, может, на митинге. Лицо родное… и чужое одновременно."

– Он был задушен, – тихо проговорил Павел Андреевич, аккуратно отодвигая простыню ниже. – Видите? Вот след от верёвки – или чего-то похожего. И вот…

На плече, ближе к ключице, кожа была вспорота. Глубоко и намеренно. На бледном фоне выделялся вырезанный ножом крест – чёткий, грубый, как будто сделанный в спешке, но с решимостью.

Денис отшатнулся на шаг.

– Это что, метка? – хрипло спросил он.

Павел Андреевич кивнул, поправляя очки.

– Возможно. Таких случаев я ещё не видел. Ни символов, ни особых знаков. Но это… не просто увечье. Это послание.

Денис Романович молчал, стоя чуть позади, но глаза его были прищурены, и рот сжат в тонкую линию. Он что-то обдумывал, точно взвешивал каждую деталь.