Пальмера - стр. 5
Проснулся он спустя четыре часа, бодрый и свежий, будто не было сумасшедшей ночи, не было перестрелки и загубленной квартиры. Чарли в спальне храпел, раскинувшись звездой на постели, и Бен в очередной раз пожалел, что вчера вообще пришел в бар.
«За каким чертом я и сюда-то приперся?» – тоскливо подумал он, разглядывая небольшую, но уютную квартиру.
Кухня, гостиная и спальня. Санузел, душевая кабина. Мебель старенькая, но ухоженная, на стенах кое-где аккуратно подклеены обои. А парень-то рукастый и чистоплотный, даром что без матери рос.
Его отец, Ричард, когда-то служил в полиции. Он не работал «в поле», не бегал по грязным улицам, не карабкался на заборы и не спрыгивал с крыш, пытаясь поймать очередного нарушителя спокойствия. Зато он был отменным аналитиком. Собирал информацию по крупицам, а затем складывал из нее полную картину. Как пазл. Над ним посмеивались, когда он требовал анализ пыли из дома подозреваемого; на него орали, когда он клал отчет перед начальником и утверждал, что на последней странице указан убийца, точь-в-точь, как в детективном романе. Но когда прочесть документ все же удосуживались, дело моментально сдвигалось с мертвой точки. Ричард был наблюдательным. Слишком наблюдательным.
И в конце концов это сыграло с ним злую шутку.
Однажды на стол лег толстый отчет в трех томах, где подробнейшим образом раскрывалась коррупционная схема, включающая в себя самого комиссара полиции и небезызвестного оппозиционного политика. Он разоблачал настолько сенсационные вещи, что обнародование этого отчета поставило бы под угрозу обрушения всю вертикаль власти. Сидя в кабинете, Ричард нащупал тончайшие нити, из которых потом сплел искусную паутину. С чувством полного удовлетворения он отправился домой, к жене и ребенку, ожидая, что на следующее утро проснется в новом мире.
Так и вышло, только внешний мир ничуть не пострадал. Зато его собственный разлетелся вдребезги.
Приехав утром на работу, он столкнулся с постановлением об увольнении и со стеной гробовой тишины. Все смотрели на него настолько злобно, что, не будь они полицейскими, забили бы стульями на месте – за самодеятельность Ричарда их лишили зарплаты на три месяца. Не распорядись начальство об увольнении, Ричарду пришлось бы уйти самому – спокойно работать ему уже не дали бы. Для всех он стал неприкасаемым, с которым и заговорить-то позорно.
Разговор с начальником ни к чему не привел. Тот прятал глаза и отвечал на вопросы односложно и уклончиво. Одно Ричард понял точно – наверху приказали запрятать отчет в самый дальний архив, а то и вообще сжечь, чтобы не мозолил глаза и случайно не выплыл в самый неподходящий момент. Все его усилия пошли прахом, и никому не было до этого дела.
– Радуйся, что жив остался, – пробормотал начальник под нос перед его уходом.
А неделю спустя его жена усадила шестилетнего сына на заднее сиденье их семейного «форда», велела ему пристегнуться, а сама, сев за руль, повернула ключ зажигания.
Взрывной волной выбило стекла в домах по обеим сторонам улицы.
Каким-то чудом маленький Чарли выжил. Проигнорировав приказ матери, он открыл окно и высунулся наружу, чтобы попрощаться с отцом. Взрывом его выкинуло из машины, и он отделался поверхностными ранами.
Но Элисон погибла.
Случившееся потрясло Ричарда. Несколько месяцев он выходил из дома только за тем, чтобы отвести Чарли в школу или в больницу – у паренька обнаружилась какая-то страшная болезнь, которую Бен даже не смог бы выговорить. Страховка за смерть жены оказалась большой, даже слишком, и от наблюдательного Ричарда это не укрылось. Он начал копать и понял, что эти деньги – компенсация от «доброжелателей», которая была призвана заткнуть ему рот.