Пальмера - стр. 3
Слишком много он знал, чтобы его можно было так просто убить.
Но до сегодняшнего дня никто не пытался отколоть даже кусочка стойки в «Пальмере». По негласному соглашению это была нейтральная территория, и тот, кто решился на такой беспрецедентный шаг, либо слишком смел, либо совершенно безумен. Или и то, и другое вместе.
Перед баром нашли множество стреляных гильз, но самих нападавших и след простыл. Чарли знал, что дело даже не заведут. К чему тратить бумагу? Полиция бессильна помешать беспределу, творящемуся на улицах, и если поначалу кто-то пытался сопротивляться, пара десятков свежих могил быстро убедила, что новые порядки должны прийтись по нутру всем. Без исключения.
Так четыре года назад началось правление Ла Араньи, Паучихи. Так оно и продолжалось по сей день. Она держала в изящной сумочке всех: от мэра до начальника полицейского управления. Стражи порядка давно превратились в обычных патрульных, приезжающих на перестрелку с таким видом, будто их позвали снять кошку с дерева. Да и добирались они уже к финалу, когда часть стрелявших убегала, а часть лежала на грязном асфальте, не подавая признаков жизни. Им оставалось лишь собрать трупы и написать очередной рапорт о том, что «стрелявшие скрылись, личности не установлены, задержать не представляется возможным». Больше от них ничего и не требовалось.
Народ роптал. Но никто не отваживался выступить против Ла Араньи. Даже Бен уже практически сдался, вот только…
Вот только тому, кто оказался на самом дне, уже нечего терять.
Подметая, Чарли искоса поглядывал на человека, которого знал вот уже одиннадцать лет. Еще подростком он помогал отцу в баре, и дядя Бен частенько захаживал сюда после работы пропустить стаканчик-другой. Никогда не напивался вдрызг, хохмил с отцом, оставлял на стойке лишнюю купюру и, напоследок похлопав мальчишку по плечу, удалялся, чтобы через несколько дней снова появиться.
Чарли с нетерпением ждал его визитов. Крутой детектив отдела по борьбе с организованной преступностью Бенжамин Майерс рассказывал истории, от которых у мальчишки от восторга глаза на лоб лезли, а мурашки бегали по коже такими табунами, что он не мог устоять на месте. Он сам мечтал стать полицейским, да отец серьезно заболел, и Чарли понял, что о полиции придется забыть.
– …я, конечно, рапорт составлю, Майерс, – услышал он рокот Дивера, – но сам знаешь, как сейчас медленно колеса у легавой тачки крутятся…
И пусть он не закончил фразы, Чарли ясно услышал подтекст: «Особенно для тебя, изгоя и предателя». Сам-то Дивер оставался одним из немногих полицейских, кто выступил тогда в защиту Бена, но все остальные с радостью плюнут на его труп, если с ним что-нибудь случится.
Бен махнул рукой, и Дивер с напарником наконец отбыли восвояси. Чарли подметал весело позвякивающие осколки, чудом уцелевшие гирлянды подмигивали разноцветными огнями, а на улице снова шел снег.
25 декабря
Бен
На перестрелке в баре рождественские сюрпризы не закончились. Вернувшись домой, Бен обнаружил, что дверь взломана, а все внутри залито битумом. Вещи, мебель, стены – все от пола до потолка сияло чернотой так, что можно было лишь махнуть рукой, оставив надежду спасти хоть что-то. Бен попетлял по ночному городу, сбрасывая «хвост» (вряд ли за ним кто-то следил, но старые привычки не пропьешь), а затем отправился к Чарли.