Падение - стр. 29
― Идешь, нет? Дважды предлагать не стану.
Хотя сам понимаю ― стану.
Силком затащу, если придется.
Но ненормальная то об этом не знает.
Открывает рот ― наверное, чтобы снова меня послать, но закрывает, видимо, взвесив все «за» и «против». Не глупая ведь. Смотрит всё ещё рассерженно, недоверчиво, но кивает, а я, клянусь, выдыхаю. И ещё больше, когда заходит за мной в дом.
Закрываю дверь, и нас от ливня мгновенно отрезает почти гробовая тишина.
Достаю из шкафа чистое полотенце, запрятанную подальше ― подаренную мне ещё пару лет назад ― футболку со смешным принтом и ни разу неодеванные спортивки. И не думая, на гребаном автомате, протягиваю ЕЙ.
― Ванная наверху. Первая дверь слева.
И она не понимает так же, как и я, но оба делаем вид, что ничего не поменялось. Что это просто сбой в матрице, не больше. И что через пару часов всё снова будет, как раньше.
9. Глава 9
Соня
Это не поддается объяснению.
Разумному так точно.
Я в доме у Бестужева.
Стою в его ванной, собираюсь принять его душ, воспользоваться его полотенцем и надеть его одежду.
В нашей с ним матрице определенно произошел какой―то сбой.
И это не нормально.
Понимаю ― и головой, и всем остальным ― что ничем хорошим эта лживая игра не кончится, но всё равно принимаю её правила. В конце концов, не поубиваем же мы друг друга, верно? Потому что всё остальное кажется не таким страшным, когда на параллельной чаше тёплый душ и сухая одежда. И ещё крыша над головой. И плевать, чья.
Договорившись с собой, сбрасываю на пол мокрое платье и забираюсь под согревающие струи, от которых по ванной моментально разносится горячий пар. Подставляю под напор лицо, ощущая, как по телу ползут мурашки. Становится так хорошо и спокойно, так уютно, будто все тревожные мысли смывает всё той же водой. И кажется таким неважным, в чьём я доме, потому что там, за его стенами, быть не хочу.
Стараюсь как могу оттягивать время. Долго сушу полотенцем волосы, смотря в запотевшее зеркало, а затем ещё некоторое время оцениваю обстановку. Заглядываю в шкафчики, рассматриваю и аккуратно перебираю содержимое на полках ― знаю, что нельзя, но ничего не могу с собой поделать. Мне так хочется… не знаю, узнать Бестужева чуть лучше? Найти что―то, за что я могла бы зацепиться, убедив себя в том, что он не безнадёжен. Что у наших семей ещё есть шанс на примирение. И что не обязательно так люто ненавидеть друг друга. Что можно попытаться жить в мире. Да даже просто сосуществовать. Без драк, оскорблений, ненужной вражды…
Интересно, это возможно?
Провожу по гладко отполированной поверхности, замечая, что со смерти тети Вари Бестужев почти ничего здесь не изменил. Зубных щетки по―прежнему две. На раковине стоят небольшие баночки с кремами, над ней поменьше ― с таблетками. На столикие лежит косметичка и разные девчачьи принадлежности. А рядом с дверью ― розовые тапочки и в тон им банный халат. И кажется, что всё будто на своём месте. Хотя, возможно, я не права, и каждая вещь здесь принадлежит стерве Вике. Они ведь с Антоном вроде как вместе, да?
Желудок неприятно скручивает, но я быстро списываю это на голод. Из―за предстоящей игры в газете было столько работы, что поесть между занятиями нам с Дашей так и не удалось. Поэтому мы спасались литрами кофе из автомата и фруктовыми леденцами, которые почти каждую перемену Макс засовывал нам в карманы. Так что… в данный момент я съела бы целого слона, и это не идиома, нет.