Остановить Демона - стр. 3

Кормилин притворил за собой дверь, молча, поднёс указательный палец ко рту, прижал поперёк губ:

– Тсс… – медленно повертел головой, давая понять, что не стоит шуметь. Затем, наклонив голову, указующе посмотрел вниз, отодвинув грязную полу пиджака. Проводница перевела взор туда же, в душу проник леденящий ужас – из-под ремня брюк торчала рукоятка пистолета. Она снова посмотрела в лицо Кормилина, прикрыла рукой рот, вжала голову в плечи. Затем медленно опираясь на столик, села обратно на нижнюю полку. Отодвинулась в самый угол, поджала ноги под скамью, потянула юбку за подол вниз, пытаясь прикрыть оголенные колени…

Кормилин расслышал звуки грубой мужской речи, совсем не присущей этому маленькому уютному уголку, обернулся к телевизору. На экране шла хроника событий, показывали переговоры депутатов за длинным столом, посреди которого на подставочках стояли маленькие флажки двух государств. Некоторые официальные лица показались Сергею знакомыми, он приблизился, с интересом пытаясь их разглядеть.

…Председатель Верховного совета СССР Анатолий Иванович Лукьянов раздражённо объяснял противоположной стороне:

– При всём уважении к Молдавской Приднестровской республике, мы не можем оказывать давления на Молдавию! Она является независимым суверенным государством. Мы уже принимаем меры в попытке урегулировать ситуацию, но не надо раскачивать лодку, слышите – не надо раскачивать лодку… Душу Кормилина мгновенно наполнила горечь, лицо исказила ненависть, губы стали кривиться в презрительной ухмылке. Он прошептал ругательство и, наклонившись, ухватился за провод, выдернул вилку штепселя из розетки, бросил на пол. Экран телевизора погас.

Девушка вздрогнула от стука, сильнее прижала руки к груди. Кормилин видел страх проводницы, но успокаивать её не было сил и желания. Он сел на нижнюю полку с противоположного края и уставился в стену напротив. Там кнопками крепились несколько семейных снимков. Он усмехнулся и осторожно достал из потайного кармана пиджака потрёпанную сложенную пополам фотографию, развернул её. На фото – молодая пара с двумя маленькими девочками. Он вспомнил, как шёлковые детские волосики пахли парным молоком, когда он прижимал племянниц к себе, целовал в головки. Как они всегда бурно радовались, бежали навстречу. Одна мечтала стать певицей, а вторая – танцевать, и всё никак не могла научиться стоять на носочках, не ведая о пуантах. По-детски возмущалась, таращила невинные кукольные глазки. Сидя на полу, рассматривала пальчики на ногах, щупала их, теребила. Разводила в стороны открытые ладошки рук, приподнимая маленькие плечи, удивлённо шептала:

– Посему никак?! Улыбнувшись воспоминаниям, Сергей убрал фото, вынул из бокового кармана платок, развернул и промокнул лицо. На поверхности материи появилось несколько ярких кровавых отметин. Он скомкал его в кулак и посмотрел на проводницу – вид её был жалок. Придав голосу мягкость, тихо сказал:

– Извините. Не бойтесь, я не преступник, – внутренне усмехнулся, видя, что это ничего не меняет, девушка ему не верит. Наверно, это естественно. Он оглядел свою испачканную одежду. Носовым платком стряхнул на пол кусочки листьев, иголочки, застрявшие в материи. Посмотрел на ботинки, покрытые подсыхающим грязным налётом. Протёр им же лак на поверхности – появился блеск. Кормилин отыскал взглядом урну и кинул скомканный платок в ведро под столиком. Снова прижался спиной к стенке купе, повернул голову и посмотрел в окно.