Остановить Демона - стр. 2
Поезд удалялся, набирая скорость. Вагон привычно мягко раскачивался под монотонный металлический стук колёс.
Маленькая девочка вышла из туалетной комнаты и, плохо прикрыв дверь, засеменила по коридору. Кормилин осторожно появился из тамбура, захлопнул болтающуюся дверцу и в наступившей тишине, нарушаемой только стуком колёс, неожиданно увидел удаляющегося ребёнка со спины. Она казалась чудом после смертельной погони, стрельбы и волшебного спасения – точно ангел давно уже шла впереди, уводя его от опасности. Сергей замер, глядя, как по мягкой синей дорожке с красной окантовкой ступают маленькие розовые сандалии. Двигаются пухлые ножки с толстыми складочками под коленками. Толкают кружевную оторочку цветного платьица, вздёрнутого под правой рукой, скользящей вдоль поручня у боковых окон. На голове девочки под сиреневым бантом шевелились локоны от постоянного верчения по сторонам. Отчего попеременно становились видны её румяные, точно яблоки, щёчки, края голубеньких глаз и выпуклые завитки беленьких толстых ушек. Только сейчас при виде этого дива Кормилин ощутил своё спасение. Сердце бешено забилось в груди, наполняя уставший организм ликованием, а насытив его, успокоилось – настроилось в лад. Сергей был готов продолжать жить… он хотел жить! И детские шажки по коридору вели его в новый мир, где нет войны. Он почувствовал, что вот сейчас ему надо принять решение. Быть может, обратить своё прошлое в сон и никогда не вспоминать ушедший кошмар? На несколько секунд закрыл глаза и постарался представить, что только проснулся. Затем огляделся с улыбкой. Слева оказалось купе проводников, Кормилин открыл в него дверь. Из комнаты повеяло уютом и спокойствием, о котором он за последнее время успел забыть. Пахнуло выпечкой, любимой в детстве жареной квашеной капустой. На верхней полке лежали ровные стопки чистых полотенец, белого постельного белья и мохнатых шерстяных одеял. На столике в пустом стакане, раскачиваясь, позвякивала ложка, а из газеты, пропитанной жирными пятнами, бугристыми запеченными носиками выглядывали кончики пирожков.
Проводница – девушка в короткой форменной юбке и белой блузке сидела на нижней полке, напряжённо глядя в маленький переносной телевизор напротив. В лице отражались скорбь и сочувствие. На экране танки и пушки стреляли по жилым кварталам, горели дома, старики плакали над лежащими растерзанными телами женщин и детей… Кормилин снова оказался в прошлом, он понял, что от него не избавиться.
Девушка продолжала наблюдать смерть, и в глубине души таила невинную радость, что всё это далеко и её не касается. С умилением думала – война гремит в чужой стране, рядом с разрывами снарядов нет её родственников, друзей и близких… Почувствовав движение, перевела взгляд на дверь. Глаза её расширились от ужаса, дыхание замерло, она открыла рот, но воздуха не хватило – крик застрял поперёк горла.
В проёме стоял Кормилин, лицо в ссадинах, костюм порван, белая рубаха – в крови. В серых глазах смертельная усталость и холодное безразличие. Он точно проник из увиденного сюжета и теперь был готов мстить.
Проводница вскочила, ухватила рукой ворот блузки и прижалась спиной к окну, в глазах застыл страх. Она снова попыталась кричать, но в глотке пересохло, и оттуда вырвался только короткий слабый писк. Подсознание шептало, что война пришла к ней через экран телевизора за нечестивые мысли о непричастности к чужому горю и сейчас наступит расплата.