Окаяныш - стр. 12
– Начнёшь, – махнул на неё дед Новик. – Нашенский воздух память вернёт. А ежа (еда, бел.) закрепит. И запомни – Санька всё в дзеравяку (деревяшку, бел.) упрятала. Ищи дзеравяку!
– Цыц на тебя, старый! – рассердилась Жоля. – Орёшь на всю округу!
– Да тута все свои, – захихикал дед в спутанную бороду. – От кого нам хавацца?
– Иди, не стой, Милушка. А то он шчас опять приснёт. – Жоля слегка подтолкнула Милу к дорожке.
И Мила нехотя пошла.
Деревня постепенно оживала, во дворах появился народ: закутанная в тёплый платок старушонка перетряхивала вязаные половички; мужик в рабочей робе перебирал рыболовные снасти, у него под ногами вился облезлый, противно орущий котяра – требовал себе пожрать; тётка в халате аляповатой расцветки пропалывала что-то на грядке и с нескрываемым интересом уставилась на проходящую мимо Милу.
– Здравствуйте. – на всякий случай поздоровалась девушка, а тётка в ответ прошептала что-то и быстро-быстро закрестилась.
– Мила! Ты?! – позвала из-за низенького заборчика симпатичная незнакомка. – Ну, точно – ты! Вернулась наконец-таки! Я так скучала!
Она выбежала из калитки и порывисто обняла оторопевшую Милу.
– Ты совсем не поменялась! Ну просто ни капельки! Бабулин секрет используешь? Признавайся! Я тоже хочу! – она говорила с лёгким певучим акцентом, немного удлиняя гласные. Восклицала, смеялась, крутила и разглядывала Милу, голубые глаза искрились весельем, зубы сияли белизной на загорелом лице. – Пошли скорее в наш уголок. Не отпущу тебя просто так! Посидим-посплетничаем как в старые добрые времена. Милка! Поверить не могу! Такой сюрприз!
Стащив косынку и тряхнув золотистыми длинными волосами, девица потащила Милу во двор.
Мила неловко улыбалась и пыталась притормозить, лихорадочно раздумывая над тем, как бы повежливее отвязаться от незнакомки. Признаваться в потере памяти не хотелось, а без этого разговор вряд ли получится. Она, конечно же, не помнила эту высокую и худющую как модель красотку и не представляла как к ней обращаться. Девица совсем не замечала её смущения, и сходу начала перечислять забавные моменты из их общего детства.
– Помнишь, как bobutė (бабуля, бабушка – лит.) нас метлой гоняла? За то, что мы прутья из неё подёргали и подожгли? А как в опару угольков насыпали, помнишь? Милка! Поверить не могу! Сколько лет не виделись! – всё повторяла она, посматривая на Милу. – Вот же умничка! Теперь хоть будет с кем поболтать! Местные меня сторонятся. Да и неинтересно с ними, сама понимаешь. Милка! Красоточка! Как же я рада!
Она провела Милу в глубину неухоженного сада. Туда, где под старым раскидистым деревом были вкопаны столик и деревянная скамья. На скатерти стояла супница с узором из лилий, кучкой лежали стручки молодого горошка и на деревянной доске красовались аппетитные ломти ржаного деревенского хлеба, щедро присыпанные тмином.
– Я окрошку приготовила. Как знала, что быть гостям. Садись в тенёчек. Сейчас тарелки принесу и поедим.
– Спасибо. Я не голодна, – попыталась откреститься от угощения Мила, но новая-старая знакомая уже убежала к дому.
– Голодна. Голодна. – сварливо проскрежетало откуда-то сверху, и на голову Миле просыпалась древесная пыль.
Подскочив со скамейки, девушка вгляделась в переплетение ветвей и с трудом различила на фоне ствола крошечный нахохленный комок. Это была сова, точнее – домовый сычик. Один из самых маленьких представителей семейства совиных. Мила следила в интернете за популярным влогом о жизни птиц, благодаря полученной там информации и распознала малыша.