Охотники за памятью - стр. 30
Ох, что это со мной? Что за приступ нытья и беспричинной тоски? Погодите-ка, какое-то специальное слово есть для этого ощущения… Ох, нет, не буду вспоминать. В виски будто гвозди вколачивают. Пока рано ещё память на силы выменивать. Потерплю. Но состояние… Странное. Неописуемо паршиво вдруг стало. Просто от взгляда по сторонам.
В общем, как-то понял я, что и в прошлой жизни терпеть не мог такую погоду, такое время года и такие пейзажи. Ну что ж… Такое знание о себе – тоже знание. Всё берём, всё в копилку. Глубоко дышим, смотрим не на пустые бурые просторы вокруг, а на огонь… Расслабляемся.
Глава 7
Спать улеглись под телегами, для защиты от ветра спустив до земли полотнища, которыми были накрыты возы. Жестковато было и холодновато, но терпимо.
Как я уже сказал, в первый диск пути всё было спокойно. И «ночью» тоже. А вот второй начался весело.
Кто-то дёрнул меня за ногу. Я спросонья попытался лягнуть того, кто так невежливо меня разбудил, но мгновенно проснулся, подскочил и треснулся головой о днище телеги, услышав сдавленный шёпот: «Волки!»
Нащупав меч, я выбрался из-под телеги и заозирался. Сказать, что я был не готов к драке, – значит ничего не сказать. Едва проснулся и плохо соображал, не видел опасность, а значит, боялся в два раза сильнее: и неведомой угрозы, и самого себя, слабого и криворукого.
А потом стало не до страха.
Серые тени показались будто бы со всех сторон сразу. Они скользили совершенно бесшумно, и вот уже слева – вскрик, хруст, взвизг. Одно пятно краснеет, остальные как по команде начинают двигаться быстрее. Вглядываюсь: да, мне знакомы эти звери. Крупные, в холке почти мне по пояс. И стая… Штук пятнадцать. А нас пятеро. А умеющих драться – четверо…
…А потом я сидел на земле, привалившись к тележному колесу, и всё сплёвывал и сплёвывал, и не мог избавиться от привкуса крови. Голова гудела так, что моргать было больно. Тошно было. И мутило, и… Вообще.
Кто-то сунул мне в руку что-то округлое и холодное. С трудом открыв глаза, я глянул на предмет, сообразил, что это как раз то, что требуется, и сделал большой глоток. «Бражка третьего круга», как называет её Рихс. Крепкая, зараза!.. Я кашлянул, чуть не умер от боли в затылке, но потом стало заметно легче.
Я поднялся на ноги и огляделся. Да, зрелище было ещё то. Вокруг обоза, казалось, всё залито кровью и завалено трупами волков. Обойдя вокруг телеги, я пересчитал их: шестнадцать. И сколько-то из них убил я…
Вот мой меч валяется возле колеса. Я наклонился, поднял его, сжал ещё тёплую рукоять… И тут они пришли.
Воспоминания, которым я оказался совсем не рад.
…Стою, озираясь как дурак, и сжимая рукоять одноручного меча двумя руками. Выставил остриё вперёд, напрочь забыв всё, чему меня учил Дальек. Или это только голова забыла, а руки и ноги помнят?
Серое пятно слева размазывается в полосу. Ко мне! Бью. Хрустит. Волк взвизгивает и отскакивает, теперь он ещё злее, мне конец… Шаг вперёд, бью. Что делаю – сам не понимаю, но волк уже не движется. Поворачиваюсь. Дальек отбивается от четырёх зверюг, две атакуют старосту, а вокруг стоящих спина к спине Керста и Фахрина собрались все остальные… Нет, вот ещё два стоят поодаль, наблюдают… За мной?
Не возьмёте…
Заклинание словно рвётся из груди, царапая горло – «Выпусти меня!» Сглатываю, глубоко дышу. Так, не то, не то… А вот это подойдёт!