Охотники за памятью - стр. 29
Я шёл и улыбался – украдкой, чтобы Дальек не решил, что я смеюсь над его рассказом или просто спятил. Кто бы мог подумать, что вызванная в памяти невзрачная картинка – серый ноздреватый бетон фундамента и потемневший от непогоды округлый бок бревна – могут так обрадовать душу…
В первый диск никаких чудовищ и даже обыкновенных волков нам не встретилось. Примерно в конце пятой доли староста вылез из-под полотнища, спустился с телеги и скомандовал: «Остановка!» Я обрадовался: уже давно хотелось отдохнуть.
Возницы, которых звали Керст и Фахрин, достали из телеги треногу для котелка и охапку дров. Фахрин продолжил рыться в ящике с припасами, а Керст, сложив поленья для костра и настругав щепочек для растопки, присел перед ним на корточки и принялся разжигать огонь – чиркать камнем о камень. У меня заломило в висках: я понял, что вот-вот вспомню, как это делалось у нас… Но тут вмешался Дальек:
– Ну-ка, дай я. – Он достал из сумки на поясе два пузырька и какую-то палочку и опустился на колени перед сложенными «шалашиком» дровами. Из одного пузырька он палочкой, оказавшейся тонкой металлической ложкой, достал маленький лоскуток ткани – размером с подушечку большого пальца – и положил на горку стружек и щепок.
Я присел по другую сторону от будущего костра – ну-ка, что за способ разжигания огня предложит Дальек?
– У-у, – уважительно прогудел Керст. – Редкая вещь.
– Ага, – довольно отозвался сын старосты. Откупорив второй пузырёк, он ложечкой зачерпнул из него какую-то жидкость и капнул на лоскут. Раздался тихий хлопок, ткань вспыхнула ярким зелёным пламенем, и вот уже занялись, затрещали и щепки со стружками, и тонкие поленца…
– Вот такое колдовство, – усмехнулся Дальек, заметив мою удивлённую физиономию. – Только не колдовство, а наука. Химия!
– Ого! Тут и химия есть? – удивился я.
– А вам это знакомо? – сын старосты поднялся на ноги и убрал в сумку драгоценные пузырьки и ложку. – В вашем мире тоже есть химия?
– Определённо есть. – Я потряс головой – в памяти опять начинались вот эти все гудение, завывания, вихри, скрежет и прочие признаки крушения и упадка. Не надо, я ещё от того приступа не отошёл… – Но я о ней, кажется, совсем мало знал. Просто… Ну, меня не удивило, что вот так у вас огонь добывают. Скорее всего, я такое уже видел.
– А у нас это очень редкая штука. Я несколько оборотов назад в Парспе купил эти ингредиенты у какого-то химика, но он не местный, с тех пор я его на ярмарке не видел. Так что использую только в пути – когда уж очень есть охота. – Он кивнул в сторону Фахрина, который уже наливал воды в котелок, висящий на треноге над весело потрескивающим костерком. – Скоро будет похлёбка! А кремнями Керст полторы доли бы дрова поджигал!
– И ничего не полторы доли! – обиделся Керст. – Ну ладно, твоим способом всё равно быстрее, кто ж спорит!
Убедившись, что моя помощь в приготовлении еды не требуется, я отошёл в сторону и уселся на край телеги. Ноги гудели от усталости, а на земле сидеть не хотелось: всё-таки холодно уже. Почва подмерзать начала, в круг тьмы часто на траве иней видел. Интересно, а снег тут есть? Скоро узнаю.
Да уж, если есть – скорей бы… Я глянул вперёд, вправо, влево… Поздняя осень. Бурая, мёртвая, прибитая холодами трава. Сколько хватает глаз – плоская, как стол, равнина. Тёмные проплешины – неглубокие низинки с болотцами. Там ржавая ледяная вода, там отвратительно воняет сыростью и гнилью… Небо блёклое, какое-то пугающе высокое… Почему-то хочется втянуть голову в плечи. Будто оно с этой своей головокружительной высоты скоро рухнет на меня и раздавит… Размажет по этой пустой безжизненной степи, где не за что зацепиться взглядом. Я вспомнил, как бежал, не разбирая дороги и понимая, что, если не угадаю с направлением, просто умру, останусь лежать безымянным полуголым трупом посреди стылой мрачно-бурой пустоши. И никто меня не найдёт. И никто не будет искать. Даже не подумает искать – кому я тут нужен…