Одуванчик для Тафгая - стр. 10
— Ешь, — я хмурюсь.
Он напоминает мне сейчас Артура. Просто до безумия. Такой же замкнутый и грубый. Я привыкла видеть его совершенно другим — смешливым, язвительным, душой компании. Сейчас же… Сейчас он совершенно другой. Будто настоящий, не играющий на публику.
— Спасибо, — искренне благодарю его. — Большое спасибо.
— Ешь, — вновь повторяет он, подталкивая тарелку с салатом ближе и протягивая вилку.
Я беру столовый прибор в руку и натыкаю листья салата и помидор. Отправляю в рот. Чёрт. Как же вкусно. Безумно вкусно. Я готова застонать от наслаждения. С трудом сдерживаюсь. Слизываю соус с губ и быстро съедаю салат.
— Спасибо, — вновь благодарю, когда доедаю салат.
Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с тёмными глазами, которые следят за мной неотрывно. Мне становится неловко от того, насколько внимательно он взирает. Он протягивает сэндвич с ветчиной и сыром.
— Нет. Спасибо. Мне неловко.
— Ешь, — говорит с напором.
А я не могу отказаться. Не имею на это сил. Потому что я слишком голодна. Потому что я редко ем нормально и столько, сколько мне захочется. Я беру сэндвич, вскрываю и медленно начинаю есть.
В столовую заходит толпа студентов. Я вижу своих одногруппниц, которые замечают меня и Акима и начинают перешептываться.
— Сок бери, — со стуком ставит стеклянную бутылку с соком передо мной.
— Спасибо большое, — благодарю тихо и сдавленно.
— Знаешь, Одуван, твоё "спасибо" я на болт не натяну, — усмехается криво и облизывает губы.
Я хмурюсь. Смотрю в чёрные глаза, которые блестят. Черты лица Акима заострились, на скулах проявились желваки.
— Ты идиот безмозглый! Ты реально хочешь, чтобы я опустилась перед тобой на колени за то, что ты меня накормил? Да пошёл ты, — я открываю сок и, размахнувшись, выплескиваю сок ему в лицо.
Слышу громкий возглас со стороны. Но я не могу отвести испуганного взгляда лица Акима. Он сейчас крайне разъярён. Его лицо становится красным. На лице парня начинают ходить желваки, он скрипит зубами. Проводит рукой по лицу, смахивает капли сока. Оттягивает мокрую ткань белого свитера и страшно усмехается. Поднимается резко, отшвыривает стол. Я испуганно распахиваю глаза и вжимаю голову в плечи. Закрываюсь руками. Жду хлесткого, сильного удара. Но моё запястье резко хватают за запястье, грубо сдергивают с лавочки и тащат на выход из столовой в гробовой тишине. Я настолько перепугана, настолько боюсь, что меня сейчас ударят, что даже не сопротивляюсь. Послушно следую за Акимом, спотыкаясь на каждом шагу. В конце концов парню надоедает это, он останавливается, присаживается передо мной и закидывает на плечо, будто мешок с картошкой. И несёт в туалет на первом этаже. С громким хлопком закрывает дверь на замок. Вновь присаживается, ставит меня на ноги. И когда я пошатываюсь, почти падаю, Аким резко хватает меня за грудки. Дёргает на себя и шипит в губы:
— Ты унизила меня.
— Ч-ч-ем? — я заикаюсь, хочу исчезнуть, раствориться.
Только бы чёрные глаза перестали так смотреть, будто готовы испепелить. Убить на месте.
— Ты унизила меня перед всеми, — сжимает пальцами мои щёки. — Если я тебе сейчас воду в лицо выплесну, тебе понравится? А?
Рявкает. Я только взгляд отвожу, не осмеливаюсь посмотреть ему в лицо, в злые глаза. Изо всех сил стараюсь не разрыдаться. Потому что я знаю, что если будешь плакать, то ещё больше огребешь.