Очень страшная книга Уланы Зориной. Вечный покой. Зарисовки безумного мастера - стр. 5
А ей вот пришлось. Всё лучше, чем отмечать праздник одной.
Расстелив новенькое постельное на узенькой полке, она взяла полотенце и, осторожно ступая, двинулась к туалету.
Хорошо, что он рядом и не надо пробираться по тесному проходу, опасаясь кого-нибудь задеть.
Велиана вздохнула и зябко повела плечом… Несмотря на щедрое тепло, зимняя стужа всё-таки запустила сюда свои стылые пальцы.
Взгляд метнулся к окну.
Ростов
Ух, уже близко. И волна воспоминаний о студенческом времени согрела озябшую душу.
Вернувшись на своё место, девушка не сразу поняла, что изменилось.
И лишь когда на пустующей полке, напротив, она заметила большой пакет, сообразила. К ней кто-то подсел.
Тревога, надежда и любопытство не позволили девушке сразу лечь. И она тихой мышкой уселась на свою полку.
За окном бушевала метель. Белые хлопья ломкими гроздьями бились в стекло. Застилали обзор и, вопреки всему, сразу не таяли.
Будто безумный художник дирижировал невообразимыми кистями, повелевая стихией, они складывались в картины. Хаотичные. Бессмысленные. Нереальные. Но буйное воображение чувствительной девушки по-своему дорисовывало их.
Вот она видит тройку неистовых скакунов, мчащихся сквозь круговерть вьюги. Готические купола и детские ручки тянутся к ней сквозь хрустальный барьер.
А вот что-то новенькое…
Девушка пригляделась…
Острые ушки, вздёрнутый нос и глаза… Красные, пронзительные…
Громкий гудок выдернул её из раздумий. Девушка вздрогнула. Пригляделась. Нет, это просто огни ночного вокзала. А она-то подумала…
Шумно выдохнув, Велиана облегчённо откинулась назад и прикрыла глаза.
Ехидный смешок, тоненький, детский, раздался у самого уха. Девушка вздрогнула, напряглась. Глаза распахнулись, заметались по пустым полкам.
Никого. Ничего. А где же попутчик?
И, как бы отвечая на её невысказанный вопрос, в купе завалилась фигура.
Грузная, бесформенная.
В мокрой заснеженной дублёнке, в чёрной вязаной шапочке, надвинутой на глаза, и колючим въедливым взглядом.
Так и не сняв промокшей одежды, он плюхнулся напротив девушки, и полка под ним жалобно скрипнула. Велиана напряглась, занервничала, но тут её взгляд выхватил из тени за могучей спиной мужчины хрупкую фигурку ребёнка.
Мальчик, худенький, темноволосый. С виду лет двенадцати, кажется. В куцей курточке, без шапки неуверенно топотался в проходе, не решаясь зайти.
– Боже мой! – воскликнула девушка, – Ты же совсем промёрз!
Кинув укоризненный взгляд на мужчину, она заторопилась к ребёнку. Тот же и бровью не повёл. Как уселся, так и сидел истуканом.
– Малыш, пойдём со мной, не бойся, – присела она рядом с мальчиком, заглядывая тому в глаза. Такие печальные, тусклые. И сам он был так худ, казалось, что кожа натянута прям на скелет. Взяв в тёплые ладони его ледяные пальчики, девушка изумилась. Настолько они были хрупки и тонки, будто веточки сломанного молодого деревца.
Мальчик молчал, опустив голову, а под ноги с чёрных волос капал растаявший снег.
Велиана поднесла ладошки к губам и легонько подула, пытаясь согреть детские ручки, и на миг, буквально на секунду, глаза мальчика ожили. Зажглись, словно бенгальский огонь, и снова погрязли во тьме.
Усадив ребёнка на свою полку, девушка устроилась рядом и растерялась.
С тех пор как в вагоне появилась эта странная парочка, всё изменилось.