Очень страшная книга Уланы Зориной. Вечный покой. Зарисовки безумного мастера - стр. 7
Она проснулась как от толчка. И едва не оглохла. Вагон распирало от напора эмоций. Велиана поёжилась. Как она могла спать при таком шуме? Зажав уши руками, она огляделась.
Глаза тут же ослепил яркий фонарь. Велиана зажмурилась. Нет, не фонарь, это луна, нависла над поездом, и жёлтым бельмом прилепилась к окну.
Едва проморгавши, она огляделась.
Мужчина всё так же сидел, вперив взгляд в никуда. Шапка его сползла на одну сторону, оголив острое ухо.
Что? Велиана протёрла глаза. Да, именно так. Из-под курчавых чёрных волос торчал кончик острого уха.
Она растерянно поискала глазами, намереваясь взглянуть на уши мальчишки, и замерла.
Того нигде не было…
Ни рядом с ней, ни на соседней полке, ни наверху.
А вагон уже трясся не только от быстрого хода, но и от накала страстей.
Велиана вскочила, сердце её замерло в ужасе.
Что-то было не так. Как она могла не заметить.
Как только подсели попутчики, так всё началось. Она встала в проходе, крепко схватилась за гладкие поручни, закрыла глаза и сосредоточилась.
Мысли в голове стали тягучими, как кисель. Разум открылся, пропуская через себя волны взбудораженного пространства. Чёрного, вязкого, липкого. Наполненного злобой и ненавистью, похотью и обидой. Густыми миазмами заполняли они пространство вагона. Щупальцами кошмарного осьминога тянулись из чёрной дыры они к каждому пульсирующему сгустку, исходящему гнилостным светом. Гнойным, зелёным. Оплетали их, спутывали. Выжимали досуха. Высасывали всё, что осталось в пассажирах хорошего, светлого, превращая всё в смрад и отбросы.
И когда несколько щупалец потянулись и к ней, девушка вздрогнула.
Она резко отпрянула, выныривая из видения. Сердце её панически сжалось, загрохотало в ушах и замерло, когда девушка поняла, кем является в реальности эта чёрная дыра, поглощающая души. На лбу выступила испарина. Кровь бросилась в голову, а она всё смотрела и не могла отвести взгляд от торжествующей улыбки на красивом лице.
– Они заслужили… – прокрался ей в голову мальчишеский голос. – Весь год я наблюдал за ними и специально собрал в этом вагоне.
– А я? – ёкнуло сердце.
– А ты – нелепый сбой в матрице, – пожал плечами «мальчишка». – Я специально подсел к тебе, чтобы рассмотреть ближе, и всё равно не нашёл черноты. Даже я не могу забирать светлые души…
– Кто ты?
– А ты не узнала? Мой старший брат любит дарить детям подарки. Хорошим, естественно. А как думаешь, что случается с плохими?
– Ты не Кирилл, – прозрение нахлынуло внезапно. Это нетвёрдое «К…», когда он назвал своё имя. Ледяные ладошки… Безразличие к холоду и острые уши у…?
– А, он? – Велиана обернулась к купе, где продолжал сидеть истукан.
– А это Чертяка, мой эльф, – небрежно обронил голос, и губы мальчишки растянулись ещё шире.
– Оставь их, – прошептала цыганка, – разве не видишь, им плохо.
Перестав нападать друг на друга, пассажиры уже бились в конвульсиях. Одни на полу, закатив глаза, сучили дробно ногами. Другие, свесившись с полки, головой бились об пол. Третьи просто хрипели, давясь липкой пеной, слепыми бельмами таращась перед собой.
А дети кричали, обливаясь слезами. Словно парализованные, не смея двинуться с места, они безумно вращали расширенными зрачками, в ужасе глядя на эту фантасмагорию.
Прижав к груди руки, Велиана истово зашептала.