Обвиняется в измене - стр. 25

Мама прищуривается, как будто понимает, что я недоговариваю, но когда ты врешь, приправляя ложь правдой, вранье всегда более убедительное. Хоть мне и противно от того, что из-за Ван дер Мейера мне пришлось соврать матери, а я этого не делала со времен младшей школы.

— Прости, Соня, но как по мне, вам вообще не стоит все это развивать. Да, – она не дает вставить протест, - я знаю, что он тебе нравится, но, поверь моему опыту, ваша разница в возрасте все равно не даст вам построить нормальные отношения.

— Мы еще не расстались, - злюсь я, слишком резко вырывая руку. – Спасибо, что ты всегда поддерживаешь!

Проклятый Денис!

Все из-за него!

Я сбегаю на второй этаж, прячусь в своей комнате и закрываю дверь изнутри, чтобы никто не вторгся ко мне, когда я буду реветь белугой. Падаю на кровать, подбирая под себя все подушки, и, наконец, собираюсь от души поплакать. Но слез уже нет. Есть только огромное желание вернуться на улицу и в самых ярких красках, не упуская никаких деталей, рассказать всем, что случилось на Дне рождения моего отца. И посмотреть, как наглого Ван дер Мейера огреет гневом моего отца.

Я так увлекаюсь мысленным «фильмом», сотни раз прокручивая в голове, чтобы я сказала и как, а что бы он ответил, и как бы я врезала ему еще разок, что не сразу понимаю, почему стрелки на настенных часах показывают второй час ночи. Даже приходится перепроверить время в телефоне, но никакой ошибки нет: последние несколько часов времени я потратила на мысли о Денисе. Не о Саше.

Я думала о другом мужчине, и неважно, в каком ключе.

Быстро принимаю душ, переодеваюсь в теплую пижаму и спускаю вниз, чтобы сделать себе горячий шоколад, иначе просто не усну. На кухне долго шарю ладонью по стене, пока, наконец, не нахожу выключатель.

В рассеянном свете тусклых ламп появляется одинокая фигура за столом.

12. Глава одиннадцатая: Соня

Глава одиннадцатая: Соня

Он немного щурится, пока глаза привыкают к темноте, но не выглядит удивленным.

Денис.

Понятия не имею, что на нем ниже пояса, но сверху он абсолютно голый.

Смуглый. Большой. Гладкая кожа покрыта редкими темными волосками на груди, и я стыжусь шальной мысли, что хочу на минуту отбросить все «но» и просто прикоснуться к нему, почувствовать, действительно ли он такой горячий, раз сидит почти раздетый, пока я трясусь в теплой пижаме и толстых носках в доме, где работает отопление.

 — Не спится? – с издевкой спрашивает он, медленно, как будто читая мои мысли, потягивая что-то из стоящей перед ним чашки. – Рассказать сказку на ночь, Одуван?

— Одуван?

— Мне так больше нравится, чем Софья Ивановна, - усмехается он, пристально следя за каждым моим шагом.

Нужно просто уйти. Пожелать хороших снов и убраться, пока он снова не поймал меня в углу и не дополнил список правил. Чего уж проще – тут до двери пара шагов, а на моей территории даже этот безбашенный мужчина не рискнёт распускать руки, тем более, когда в любой момент нас могут застать мои родители, его брат или жена.

Правда, в прошлый раз было почти то же самое, и Ван дер Мейера это совсем не остановило.

Но я не ухожу.

Я, как глупый храбрящийся тушканчик, делаю вид, что мне все равно на хищника рядом. Достаю чашку, коробку с растворимым шоколадом и, как ни в чем ни бывало, начинаю готовить то, зачем пришла. Минуту, другую. Дважды роняю на пол ложку, и когда во второй раз наклоняюсь, чтобы ее поднять, замечаю, что Денис откровенно лапает взглядом мой зад, при этом проводит большим пальцем по нижней губе. Его мысли в этот момент настолько очевидны, что меня снова бросает в краску.