Обожженные изменой. Только позови! - стр. 18

– Ой, Борис Николаевич, – спохватившись, вбегает в кухню. – Я сейчас все накрою. Там сырники, пюре с котлетками. Что подать?

– Да не надо, я сам, – отмахиваюсь ошалело. Далек я от барских замашек. И все могу сделать сам.

– Тогда я окошко домою и в гостиную перейду, – бесхитростно улыбается мне Лариса. – Вы только посмотрите, как теперь чистенько!

И бежит на балкон показывать. Ничего не остается, как выйти следом.

– Спасибо вам, – со знанием дела рассматриваю натертые до блеска створки. Мажу взглядом по двору и замечаю сначала пацана со знакомым рюкзаком на спине. Степаха бежит впереди, стараясь не пропустить ни одной лужи, а вслед за ним в белых кроссовках и такой же короткой куртке шествует Василиса.

Красивая!

Ноги обтянуты тесными джинсами, попа торчком выпирает из-под бомбера. Ветер слегка теребит тонкие волосы, спускающиеся ниже плеч. И мне неожиданно хочется оказаться рядом. Держать за руку Василису и Степана. О чем-то болтать…

«Стопэ, Боря. Стопэ», – останавливаю собственные порывы.

И как дурак пялюсь на Василису. Но вот она останавливается, пропуская кого-то на дорожке. Оборачивается, убирает назад волосы и задумчиво смотрит на мои окна, словно видит меня. А у меня внутри моментально все обрывается, будто в душе проворачивается тяжелый заскорузлый механизм, заставляя дрожать всем сердцем.

10. Глава 9

Глава 9

Этой ночью я ложусь поздно. Дождавшись, когда уснет Степа, сначала кружу по кухне. Намываю посуду, варочную панель и вытяжку. А сама думаю о соседе. Суровый такой майор. Отчихвостил коллегу из районной управы. Спас меня от статьи.

Что бы я без него делала?

Штраф бы вломили или срок. Но кто-то же гадит нашему красавчику-майору. Зачем, спрашивается?

Или это меня из дома выживают? Но тоже не ясны мотивы. Мы тут чуть меньше месяца живем.

Но для коренных жителей столицы – все равно понаехавшие. Я равнодушно отношусь к высокомерию соседей. А Степа расстраивается. И в школе дети дразнят его гастарбайтером. И климат здесь прохладней. Но это единственное место, где можно затеряться, и куда не дотянутся до нас руки Эрика. Мне до сих пор страшно даже подумать, что будет, если Ларсанов нас найдет. Страшно даже представить, что я буду делать, если он отберет у меня Степу?

Сколько раз за этот месяц я просыпалась в холодном поту и долго не могла избавиться от накатывающего волнами ужаса? А дикий страх, преследующий меня по пятам?

То кажется, будто за мной следят. То хотят напасть, и тогда я сворачиваю в первый попавшийся магазин. И к нему вызываю такси. Еду по случайному адресу, а потом окольными путями возвращаюсь обратно. И трясусь вся. Безобразно трясусь, как левретка на морозе. От страха, от беспомощности своей. От глупого упрямства жить свободным человеком, а не прислугой Эрика!

“Зато когда Зорин приходил, весь твой страх улетучился”, – подсказывает мне здравый смысл.

Спокойный, надежный мужик. И на меня смотрел с интересом. Все жадно ощупывал взглядом и пытался сунуть свой нос поглубже мне в декольте.

Хотя старался и виду не подать.

А мне хотелось положить голову ему на плечо и закрыть глаза. И наконец-то вздохнуть спокойно. Такой мужчина точно защитит.

“Ну и что ты теряешься, Воскресенская?”– будто спрашивает меня Катя Димирова. Старшая дочка Александра Георгиевича и школьная подруга его жены. – Кого ждешь, Вася? Прынца на белом коне? Реальный мужик нарисовался! Давай, распусти хвост. Пусть вокруг поскачет!”