Оборотни Эдинбурга. Рыбка для медведя - стр. 39
— Вот тут стой, — он поставил меня возле машины. — Рыбка?
Я подняла на него глаза.
— Никуда, это очень опасно и вот тут к воде не подходи, — он схватил меня за подбородок, очень внимательно заглянул в глаза, — Маккензи — ни за что!
— Хо-хорошо!
— Умница! При любом замесе оседай вниз! Ясно?
— Ясно!
— Вот и ладно! — и поцеловав меня в лоб, Сеймур двинулся в сторону стоявших здесь яхт и других судов.
К нему навстречу почти сразу вышел высокий, темноволосый мужчина. Очень недобро глянул, потом перевёл взгляд на меня и я сжалась под его взглядом, хоть он и был от меня так далеко, но столько в нём было колкости, льда какого-то, даже странно — я не видела, я ощутила.
— Гони их, — услышала я крик и свист, вздрогнув, обернулась, потом снова посмотрела на Сеймура, но он уже бежал ко мне.
— На землю, — крикнул он и я осела. Надо мной пролетело что-то не больше собаки. Ударилось в пристань.
— Ошалели? — взвыл кто-то совершенно чудовищным басом. — Твари, ещё Марвинам не объявляли войны, мохнатые сучата!
И я раскрыла глаза, глянула на пристань — один из нападавших на полном ходу влетел в Сеймура, но он совершенно легко переместился корпусом перенимая удар по касательной, а потом ловя нападающего и отправляя его в воду, и она сначала поглотила упавшего, а потом забурлила, так страшно и чудовищно. Я перевела взгляд туда, где был Сеймур, но не нашла его, зато увидела того мужчину, который стоял на пристани, не сдвигаясь с места. К нему кажется пытались подступиться двое – человек и рысь. Или, я не поняла, они пытались уйти наоборот? Тут он глянул снова в мою сторону и…
— Живо, — я в очередной раз оказалась на руках Сеймура, не видела, что там случилось, теряя из виду пристань и суда и воду тоже. — Пристегнись, — скомандовал он, запихивая меня в одну из машин, стоявших на парковке. Потом перепрыгнул, как ни в чём не бывало через капот и сел за руль. — Я сказал пристегнуться, Маккензи! — рыкнул он, когда запустил мотор.
Я выполнила приказ, мы выезжали, когда нам навстречу бежали люди, туда на пристань.
— Это всё Марвины, Алена семья, они разберуться, а нам надо свалить так, чтобы нас не прижали, — пояснил Сеймур, когда я обернулась, чтобы глянуть что там происходит, но уже не видела.
Мне ничего не сказали его слова, но вероятно Ален — тот мужчина с причала. Мне стало интересно, а кем он приходился Сеймуру, он же говорил что-то про родственников. Какие это родственники? Отец, брат, кузен?
И я вспомнила внезапно, что платье на мне — это платье его жены. Жены… а я и он… и я запаниковала. Мне стало так стыдно, так невыносимо неуютно, больно даже. Может эта жена где-то в Эдинбурге? Может тот мужчина поэтому глянул на меня так, с осуждением. Словно знал всё о том, что случилось между мной и Сеймуром. Знал какая я ужасная, паршивая, безнравственная, доступная. Или… надо спросить. Надо. Как я могла так просто, так вот… и…
— Придётся идти пешком, сможешь? — спросил Сеймур, глянул на меня, а я кивнула, закусив губу.
Но я и представить себе не могла, что именно он подразумевал под этим — “идти пешком”...
Мы какое-то время ехали по дороге, потом свернули на просёлочную, потом, как мне показалось и вовсе проехали сколько-то по бездорожью. Сеймур явно понимал, куда он едет, но само понимание, что нас преследуют невыносимо давило меня. Мы петляли, пока не доехали до таблички “Частная собственность. Охраняется!” и забора с воротами на цепи.