Обещания, которые мы собирались сдержать - стр. 6

Спенсер всегда был невыносимо красив, а теперь, когда он позврослел и сформировался, – особенно. Темные глаза, темные волосы – он подобен грехопадению, глотку густого шоколада. Широкие плечи, могучий торс, а еще он высокий – такой высокий! – особенно по сравнению со мной.

Я крошечная, изящная, как сильфида, – так он однажды меня назвал. Тогда мы оба еще учились в «Ланкастере», и я помогала ему пробраться тайком ко мне в спальню, чтобы он мог побыть со мной. Странное время.

Мы часто так делали в ту пору. Часто встречались тайком. Мне этого не хватает.

Не хватает его.

Последняя наша встреча состоялась в городе. Здесь, в этой самой квартире. Я явилась неожиданно, без приглашения (за мной такое водится), а он пытался меня спровадить, как будто я ему помешала, хотя в квартире никого не было.

По крайней мере, насколько мне известно.

Кажется, я здорово тогда наорала на него. Кажется, сказала, что больше не хочу его видеть.

Я ведь лгунья. Постоянно вру. Ему это прекрасно известно.

– Я-то думал, ты меня ненавидишь. – Голос его лишен всякого выражения, во взгляде – сплошное равнодушие, и все мое тело каменеет от страха.

– О, я и правда тебя ненавижу, Спенсер. Меня здесь и быть не должно. Какая ошибка с моей стороны – вот так явиться к тебе на порог. Ты это знаешь. Я это знаю. – Во взгляде его разгорается раздражение, и меня это несколько успокаивает. Стало быть, ему не все равно. Ему еще есть до меня хоть какое-то дело. – Но это не значит, что мне от тебя ничего не надо.

Я подхожу к нему вплотную, хватаю за рубашку, резко тяну на себя, заставляю склонить голову. Он молчит. Губы его совсем рядом с моими – такие пухлые, сочные, греховно-соблазнительные. Я крепко и коротко целую его, а потом, поддразнив, отстраняюсь.

– Давай напьемся.

– Сильви…

– Мне надо напиться, Спенсер. Сегодня особый повод. – Мой голос похож на шепот, на хрип. Я боюсь, что он откажет.

– И что за повод? – Его взгляд жадно скользит по моему лицу, будто запоминает каждую мелочь, все несовершенства и шрамы. Он единственный, кому всегда удавалось разглядеть меня настоящую. И при этом он меня не отталкивает. И не пытается изменить.

Таких, как Спенсер Донато, больше нет.

Нет, и все.

– Мне надо напиться, чтобы набраться храбрости и хоть раз по-настоящему трахнуться с тобой. – Я отпускаю его рубашку и иду прямиком на кухню. Бутылка шампанского отправляется на стол, а я – рыться в шкафчиках в поисках бокалов.

А вот и они.

Не знаю точно, откуда во мне взялась такая уверенность, что у него дома будут бокалы для шампанского. Может, все дело в том, что раньше я проводила немало времени у него дома, в квартире его семьи, а потому знаю, что там есть все на свете, особенно все, что связано с выпивкой.

Он следует за мной по пятам в кухню, включает свет. Я киваю в сторону бутылки.

– Открой, пожалуйста.

Он закатывает рукава темно-синей рубашки и берется за дело. Вскоре пробка вылетает из бутылки, и я вздрагиваю от громкого хлопка. Повернувшись к Спенсеру, я на мгновение замираю, завороженная видом сильных, мускулистых предплечий. Он берет бокал, наливает мне шампанского, потом себе.

Я салютую ему дрожащей рукой.

– Ну, выпьем.

– За что? – спрашивает он. Тихо. Спокойно.

Этот вопрос вкупе с выражением его лица…

Это просто уничтожает меня.