Непокорная. Пташка для Ястреба - стр. 5
За этим можно было бы наблюдать вечно, и я настолько увлеклась, что не заметила приближения неожиданной персоны.
– Вот ты где, – подкравшись, прорычал Ибрагим и, ухватив меня за предплечье, дёрнул на себя.
– Пусти, – пискнула я и, поморщившись от боли, зашипела сквозь стиснутые зубы: – Забыл о запрете хозяина?
– Плевать, – отрезал женишок и, склонившись, прищурился: – Я тебя везде ищу, а ты, паршивка, тут глазеешь на какого-то полуголого мужика. Кто он вообще? Откуда взялся этот смазливый?
– Не твоё дело, – огрызнулась я и попыталась вырваться, но Ибрагим скрутил меня и, удерживая одной рукой моё лицо, начал наклоняться, явно собираясь поцеловать.
– Отпусти девушку! – раздалось совсем рядом, а через мгновение мои руки получили свободу, а Ибрагим повернулся к посмевшему вмешаться.
– Шёл бы ты и не встревал в разговор жениха и невесты, – пророкотал он, а Зейн смерил его прищуренным взглядом и усмехнулся.
– Кто жених? Ты, что ли? Ну-ну… Что-то не похоже, что Жасмин рада твоему появлению и согласна пообщаться.
– Он знает твоё имя? – оглянувшись, с нескрываемой злостью спросил Ибрагим и, стиснув зубы, прорычал: – Ладно, это мы обсудим позже, а пока…
На последней фразе он стащил с себя рубашку и, отшвырнув на столбик ограждения загона, начал надвигаться на Зейна, демонстративно разминая шею. Я впервые видела его торс обнажённым, а разглядев знаменитую татуировку ястреба, покрывающую одно плечо, часть шеи, спины и груди, охнула.
Что мог противопоставить безродный бродяга такому матёрому хищнику, как Ибрагим. Каждая его мышца выделялась под смуглой кожей, а кое-где виднелись рубцы, скорее всего, полученные от ножа или…
О, Аллах, я даже не хотела представлять, на что был способен мой жених в ближнем бою.
– Ибрагим, не тронь его! – возмущённо сопя, заверещала я и, шагнув к мужчинам, сверлящим друг друга ненавистными взглядами, протараторила: – Он ни в чём не виноват… Хозяин назвал меня по имени при нём, вот и всё. Успокойся немедленно, иначе я…
– Не бойся, пташка, я справлюсь, – перебив, спокойно произнёс Зейн и, сдержанно улыбнувшись, встал в боевую стойку и набычился.
Не знаю, дразнил ли бродяга моего жениха специально или моё прозвище вырвалось случайно, но это подействовало почти мгновенно.
– Пташка?! – взревел Ибрагим и, зарычав, кинулся на соперника.
Зейн был немного ниже и не таким крупным, как Ибрагим, но играючи уворачивался от мощных ударов и каким-то чудом всё время оказывался за спиной противника. Исподтишка не бил, но шлёпал Ибрагима по плечу или боку, методично доводя того до бешенства.
Взволнованный жеребец, успевший признать в Зейне надёжного друга, нервно топтался по ту сторону ограды, бил копытом, метался по загону и громко ржал. Я стояла в стороне и, сжав руки в кулаки, напряжённо наблюдала за дракой и, боясь отвлечь, больше не вмешивалась.
Уже понимала, что Зейн в долгу не останется. Судя по всему, драться он определённо умел, но иногда действовал медленней, чем того требовалось, или удар Ибрагима был слишком коварным.
По лицу моего дерзкого бродяги уже скатывались капли крови, сочащиеся из рассечённой брови, но мой жених тоже не остался невредимым. Утробно рыча, он скалился окровавленными зубами, всем своим видом внушая страх. Ну или хотя бы пытаясь…