Непокорная. Пташка для Ястреба - стр. 4
Работник, пытающийся справиться со скакуном, приглушённо ворчал и бил подопечного плёткой.
– Не надо! Не бейте его! – за спиной послышался истошный крик, и, оглянувшись, я увидел Жасмин, отчаянно сражающуюся с проржавевшей щеколдой небольшой калитки.
– Стой! Дай мне, – подбежав к конюху, потребовал я и, предотвращая ненужные объяснения и препирательства, нагло соврал: – Меня хозяин отправил, велел объездить.
Мужчина изучил меня прищуренным взглядом и, всучив верёвку и плётку, быстро пошёл прочь, продолжая ворчать что-то про трату времени и бесполезные усилия.
Жасмин уже спешила к нам, а я, медленно натягивая верёвку, осторожно приближался к взмыленному жеребцу и ласково нашёптывал успокаивающие слова.
– Хороший… красавец… ну, иди ко мне, дай хоть погладить. Я не обижу, не бойся.
Конь опустил голову и, роняя изо рта пену, вздрагивал всем телом. Его уши тоже настороженно подрагивали, словно он прислушивался к моему воркованию, но переднее копыто иногда постукивало по утрамбованной почве, намекая, что в случае опасности шутить он не собирается.
Не сразу, но скакун подпустил меня, позволил погладить и, фыркая, пожаловался на вселенскую несправедливость.
– Морковку ему дай, – прошептала подкравшаяся Жасмин и, вложив мне в руку кусочки овоща, тронула пальчиками шелковистую гриву.
Под её ласковой, почти невесомой ладошкой, скакун расслабился, опустил голову и, нажёвывая угощение, зажмурился. Жасмин подошла ближе и, обняв за шею, начала намурлыкивать какую-то мелодию. Без слов, но переливы этого звука породили на моей коже табун мурашек.
Не задумываясь о последствиях, я придвинулся вплотную и, поглаживая гриву коня, накрыл рукой тонкие пальчики Жасмин. Прерывисто вздохнув, она вздрогнула и, вскинув на меня растерянный взгляд, гулко сглотнула.
Нас могли заметить, но она не отшатнулась. Замерла, как в момент нашего первого единения, а пухлые губы чуть приоткрылись.
Нестерпимо захотелось поцеловать её, но… С моей стороны это было бы необдуманно и слишком рискованно, поэтому я поспешил отвлечь и её, и себя.
– Отойди, пташка, хочу обуздать этого непокорного.
ГЛАВА 16
Жасмин
Наблюдая, как два молодых, сильных и красивых «скакуна» пытаются установить первенство, я невольно улыбалась.
Скинув рубашку, Зейн кружил вокруг беспокойного жеребца и, цокая и причмокивая, имитировал лошадиное ржание. Выглядело это очень забавно, но скакун будто вступил в диалог со странным существом, пытающимся уговорить его стать чуть покладистей.
Ещё морковка, немного ласки, чуточку упорства, и Зейн рискнул. Прихватив густую гриву рукой, вскочил на непокорного жеребца и, прижавшись к нему, обнял за шею, терпеливо пережидая весьма ожидаемый протест.
Чёрный красавец, встал на дыбы и громко заржал, потом взбрыкнул, вскидывая сразу обе задних ноги, но, поняв, что досадная липучка никуда не делась, пустился галопом по загону. Загородка не давала ему свободы действий, и скакун метался по кругу, иногда резко меняя направления и пытаясь стряхнуть Зейна со своей сильной спины.
Постепенно конь выдохся и, замедлив бег, пошёл рысцой. Осмелев, Зейн сел прямо и, похлопывая жеребца рукой по шее или крупу, направлял его движения. Мой бродяга улыбался, его чёрные, волнистые волосы растрепались, а на крепком торсе и широких плечах поблёскивали капельки пота.