Немного вбок. Рассказы - стр. 11

Сверху сыплются доски и дранка. Пол возвращается на место.

– Нравится? – ласково спрашивает князь.

– Ты что творишь, там же люди твои!

– Мы все уже мертвы. И ты, тварь, подохнешь.

Я ползу к нему, тянусь рукой к рычагу, а он отступает так вежливо:

– Владей! Дарю! Потешься в последнюю минуту.

Дергаю рычаг – стоит, как мертвый. Дверь прогибается под ударами. Время вышло.

– Кровные узы, – князек улыбается и машет окровавленной ладонью. – Пока-пока!

И выходит. Прямо в окно. Спятил, точно.

Дверь падает. Я уже труп, это понятно, но как, черт дери, сдвинуть эту дрянь с места?!

Вламываются Корвин с Мадлен. В руках у мнимой сестрички – гнутая позолоченная ножка от стула. Судя по вмятинам, ей пришлось побывать в деле.

– Что тут? – рявкает Корвин.

Рожа у него раскраснелась, под глазом фингал, и, кажется, он готов горы свернуть. Только сворачивать нечего.

– Как это работает?!

Две пары глаз уставились на меня.

– А ничего тут не сделаешь. Рычаг вот, но кроме вашего князька малахольного, никто с ним не справится. А князь улетел.

Я подползаю к окну. В окошке свистит ураган. Остров Свободы, вместе с домами и башнями, гусями и солдатами, трактирами, тюрьмами и лошадьми летит вниз.

И мы вместе с ним, к чертовой гибели. И верите ли, я не желаю смерти никому, даже контуженному князьку. Я дурак. Что вы хотите от студента? И от этих балбесов-механиков, не предусмотревших стоп-кран для летающего корыта?

По улице неслись, как кегли, овцы из загона полевой кухни. Они спаслись от ножей поваров и мчались навстречу более экзотической гибели – превратиться в лепешку.

Вода хлестала ручьями из перебитых водопроводов. Лиловый ливень превращал улицы в потоп. Неслись лотки торговцев. Бряцая мечами, летели мальчишки. Накренившийся остров норовил развалиться в воздухе. Домишки с трудом удерживали сползающие крыши. Висел на соседнем карнизе светлейший князь, и если б я мог, с удовольствием отвесил ему тумаков. Ураган нарастал, утешало лишь то, что всему этому длиться не больше минуты.

Пик Вдохновения был совсем близко. За ним – топкие болота, мелколесье, озерный край. Но туда не дотянем. Удар о гору не только разнесет этот утлый остров-ковчег, но и сметет обломками лес, а пожар пойдет к Универу. Пусть бы летал этот чертов сортир, где были мои мозги, но поздно, боги мои, как же поздно.

И тут я увидел, что Корвин со всей силы ткнул себя кинжалом в руку. Кровь хлынула и залила чертов рубильник.

– Кровные узы, – процедил он. – Стоит попробовать. Внебрачный потомок, да, но кровь такая же красная. А мы умрем в любом случае.

Капля крови. Рычаг дрогнул, и, качнувшись, пошел назад. Пол опять встал на место.

– Корвин, приятель, если бы ты мог повернуть чуть левее… за пик…

– Если останусь жив, сдеру с тебя шкуру, – пообещал он.

И я поверил.

Треск сминаемых стен. Плеск тысячи волн. Взрыв? Или рухнувший потолок?

Тишина.

Прошла сотня лет, или может быть, час. Кто-то тащил меня, тормошил, не давал засыпать. Я кашлял, прочищая глотку от пыли. Болели ребра и плечи, не соображала башка. Жив. Надо же.

Лиловая слякоть повсюду. Княжий дворец развалился, из-под обломков тащили людей. Были и наши: девчонки с медицинского перевязывали раненых. Парни растаскивали обломки, кое-кто из стражников им помогал.

Мальчишки в латах, торговцы, женщины – все ковыляли на площадь. Князек оказался жив – сидел на мостовой, раскачиваясь из стороны в сторону.