Нельсон. Морские рассказы - стр. 23
Вадик сиял. После третьей стопочки, основательно подкрепившись, он взял гитару и, многозначительно глянув на меня, произнёс:
– Ну, Инночка, принимай подарок.
Песня пробрала до глубины души.
То ли сегодня был такой уж некультяпистый день, то ли сказались три пропущенные стопки, но меня пробило на слезу. Вадик почувствовал, что песня пришлась мне по душе, и начал петь другую, потом ещё и ещё, и там его уже было не остановить. У меня опять защемило душу. Что-то опять кольнуло в сердце. Вадик куда-то отошёл на второй план, и я опять остался со своими мыслями.
Но, сделав усилие, я тряхнул головой, стараясь выкинуть эту дурь из головы, и предложил Вадику:
– Ещё по одной, только уже за нас с тобой.
Вадика не надо было заставлять. Но вскоре он глянул на часы:
– Владимирыч, перед вахтой и поспать бы надо…
– Конечно, какой разговор. Работа есть работа, – я тоже посмотрел на часы.
Потом помог Вадику убрать со стола и поплёлся опять к себе. Туда, где всё напоминало о присутствии той неземной половинки, которой судьба одарила меня. Долго ворочался. Пришлось взять второе одеяло. Кондиционер дул на совесть. В каюте было даже прохладно.
Будильник, как всегда, требовательно звенел, но вставать не хотелось. Еле оторвав тяжёлую голову от подушки, я заставил себя встать. Долго выпускал ржавую воду из крана. Утром её давали только на один час. До Перу надо было дотянуть на запасе воды, который мы набрали в Корее.
«Проклятый испаритель. Чисти его, не чисти, воды так и нет», – заводя себя с утра, я никак не мог отделаться от вчерашней хандры. Опять что-то тянуло душу. Что-то свербело в мозгу. Даже душ не улучшил настроения. Он был до мерзости тёплым, а вода еле-еле лилась из крана.
Так я и спустился в кают-компанию злой и недовольный.
Кэптин Брэдли уже пил чай и дымил своей вонючей сигаретой. Он улыбался и что-то весело говорил. Но разговор не получался.
Опять сейчас идти в машину, в эту жару. Опять потеть. Да ну всё это к чёрту! Ничего не хочу. Всё осточертело. Морду бы кому-нибудь набить, что ли? Как бы разрядиться?
Вадик сидел в кладовке и что-то пытался втолковать электрику Бармеджо. Я подошёл и понял, что надо. Вадик хотел сменить термостат на топливной цистерне и пытался выбрать из десятка новых термостатов нужный. Я ткнул пальцем в тот, который подходил. Бармеджо с улыбкой поблагодарил меня и испарился.
– Что, Владимирыч, может, допьем, что осталось? – заговорщицки предложил Вадик.
– Да ну его в баню. И так, наверное, давление подскочило, – недовольно отмахнулся я от него.
Вадик в ответ только улыбнулся, а я поковылял к себе в каюту, чтобы переодеться в робу.
Но этого страшно не хотелось делать. Как представлю себе, что опять шум, пот… Нет! Не хочу.
«Ну что с того станет, что я после обеда пойду в эту чёртову машину? – пытался я сам себя уговорить. – Что от этого изменится? Всё равно ещё до Перу три недели».
Внутренний голос победил. Я взял банку пива, включил музыку Клаудермана и завалился в угол дивана.
«На этом месте тогда любила сидеть Инночка», – непроизвольно пронеслась мысль.
Я потряс головой, стараясь отогнать тревожащие думы.
Пиво и спокойная музыка делали своё дело. Тепло постепенно становилось мягким, мысли начали путаться, и я поплыл в сон…
«Алика» блестела свежей краской. Её глянцевые борта отражали лучи утреннего солнца и гладь голубого океана. Мотобот, тарахтя, отвалил от её борта и взял курс на «Леди Беллу».