Наследники скорби - стр. 2
Светла подняла на него глаза, тёмно-карие, но с пролёгшими вдоль зрачка дольками пронзительной синевы и виновато развела руками.
– А не помню я, мил человек. Иной раз и вспомню, а потом сызнова не помню. Да ты не кручинься. И ты тоже!
Старательно не замечая стоящего между Ордом и Поляном Фебра, скаженная повернулась к целителю и протянула ему сосновую шишку.
– Гляди-ка, что у меня есть. Смотри, красивая какая. На вот.
Орд в ответ хмыкнул.
– Полян, девку тебе везти, – меж тем сказал Фебр.
Колдун поморщился, за семь вёрст киселя хлебать[1], и с надеждой спросил:
– А может, лучше ты?
Всё же ратоборец не так давно покинул крепость и, возможно, обрадуется случаю сызнова там побывать. Но Фебр покачал головой и ответил:
– Ага, сам. Мне её в обережной черте без крови не удержать. А как я её кровью мазать буду? Она и так вон трясётся.
Орд кивнул, признавая правоту ратоборца: наузнику не нужно руду лить, чтобы на ночлег остановиться. Не к чему скаженную девку стращать, коли она и так дрожит, будто бельчонок.
– Ну, хватит топтаться. Всех упокоил? – спросил целитель у колдуна.
– Всех, кого без дара пришибли.
– Тогда поехали.
Светла послушно побрела за мужчинами, не пытаясь упрямиться или бежать. Когда Орд подсадил её в седло, конь заволновался, а девушка вдруг вцепилась обережнику в запястье и зашептала:
– Родненький, воин ваш не злой вроде парень, отчего же смерть с ним рядом в седле едет? – И посмотрела дикими глазищами на разбирающего поводья Фебра.
У целителя по спине пробежал холодок. Он даже оглянулся, чтобы увидеть своими глазами то, о чём говорила скаженная, очень уж правдиво у неё это вышло. А потом досадливо плюнул: поддался, мол, на россказни убогой и ответил:
– Никто с ним рядом не едет. Сиди уж.
Светла в ответ лишь покачала головой.
Сторожевики уезжали от разорённого логова, и никто из них не увидел поджарого переярка, залёгшего за старым вы́воротнем[2].
Зверь встал, отряхнулся и устремил пронзительный взгляд зелёных глаз в спины охотникам. Видно их из-за деревьев было уже плохо, но волк всё-таки заметил, как Светла, сидящая позади целителя и держащаяся за его пояс, чтобы не упасть, украдкой обернулась и помахала рукой.
Хищник переступил с лапы на лапу, словно прощаясь с девушкой, и потрусил в лесную чащу.
Глава 1
Тамир въехал в родной Ела́шир погожим утром.
У городского тына было многолюдно: казалось, все окрестные веси съехались на торжище. В распахнутые ворота чинно тянулись телеги с добром, верховые и пешие гости.
Люди везли то, что успели наработать за долгие зимние вечера. Ткани, узо́рочье[3], горшки, ложки, верёвки, меховая рухлядь продавались либо выменивались на соль, птицу, зерно, железные кри́цы[4]. Словом, тут можно было сыскать всё – от ножа до телеги.
Колдун ехал медленно, пробираясь через могучий людской поток, пёстрый, крикливый, беспорядочный. Завидев серое одеяние, народ кланялся и расступался, торопясь дать дорогу обережнику.
Странник словно не замечал любопытных и опасливых взглядов, только усмехнулся про себя, услышав, как неказистая бабёнка, похожая на встрёпанную галку, громко шептала стоящей подле неё товарке, дородной девке с румянцем во всю щёку: «Нешто опять из городу не выехать седмицу? В конце та́яльника приезжали ведь за выучами!»
Молодица всплеснула руками: видимо ли дело при таком-то скоплении людей застрять в городских стенах, покуда посланник Цитадели ищет осенённых!