Надежда Альфы - стр. 24

Отнимаю руки от раны и начинаю хлопать в ладоши. Как бы ни было страшно, поднимаю взгляд на своего мучителя. Как только мой, надеюсь спокойный и осуждающий, взгляд встретился с испуганным и истеричным взглядом пухлячка, раздаётся его возглас:

– Сдохни тварь!

Дальше гулкий звук арбалетной тетивы.

Из-за всех сил стараюсь не зажмуриться и только благодаря этому замечаю, как меня закрывает чьё-то тело. Противный звук попадания в плоть. Увы, не мою.

11. 11

Лена падает к моим ногам и её начинает выгибать. Каждый её сустав хрустнул, а по телу вдруг пробежала полоска серебристой шерсти. Пальцы неестественно изогнулись, выступили когти. Утробный рык перешёл в булькающий хрип и у моих ног вместо подруги оказался серебристо-белый волк.

– Что, за? – в панике отползаю от туши, – Как? Как так? Она. Она же, – так и не могу сформировать мысль.

Не веря в происходящее, ищу взглядом подругу. Не могу поверить в то, что увидела.

– Что? Что вы с ней сделали? – кричу двум мучителям.

– А она по ходу и правда не в курсе, – сплюнул и произнёс долговязый.

– И что теперь делать? – дрожащим голосом ответил пухлячок.

– Свидетели нам не нужны. Убей.

– Я на это не подписывался! – в панике завопил пухлячок, – Одно дело на зверей, а тут это, – взмах руки на меня.

– Не истери, – цыкнул на него друг, – Она ехала с ней, – кивок на волчью тушу, – значит либо подруга, либо чья-то подстилка. Скорее всего и то и другое.

– Нет! – стоял на своём пухлячок, – Я не буду этого делать. Я ухожу, – развернулся, чтобы уйти.

– Постой, – остановил его долговязый, – Давай сначала закончим, а эту, – вновь кивок на меня, – возьмём с собой. Пусть старший решает.

– А что заканчивать? Сдохла.

– Э-э, нет. Типичная ошибка новичков. Эти твари живучие.

В подтверждение слов долговязого туша зашевелилась. Волчица пыталась встать. Парни отпрянули и выставили вперёд арбалеты. Долговязый, недолго думая, стреляет в последнюю, не перебитую лапу животного и с омерзением сплёвывает. Волчица, чуть рыкнув, падает вновь. Взгляд знакомых, Ленкиных глаз устремлён на меня. В нём она как бы извиняется и прощается одновременно.

Я в полном оцепенении и не могу понять, что же всё-таки происходит? Такое ощущение, что где-то я это уже видела. Туша, серебристая шерсть, кровь и глаза. Извиняющиеся глаза.

– У меня есть идея, – как из далека слышу голос долговязого, – Пусть она это сделает.

Вздрагиваю и перевожу взгляд на парней. Пухлячок идёт ко мне. Пытаюсь отползти от него, но он перехватывает обе мои ноги.

– Тш, – зашипел мне, – Извини, я не знал, что ты не оборотень.

– Оборотень? – дёргаюсь я и ко мне приходит осознание.

Закрытый посёлок, по улицам которого беспрепятственно разгуливают волки. Волк в доме. Сверкающие глаза подруги и …. И его.

«Я же с ним. Разодранная простынь. Он же мог меня».

К горлу подступила дурнота. Лишь частое дыхание помогло справиться с ней и более ясно оценить ситуацию.

– Я, я не знала, – беспомощно запричитала я, – Понятия не имела.

– Мы поняли, – пытается успокоить меня пухлячок, – Не тронем больше. Дай кровь остановить.

Перестаю сопротивляться и позволяю оказать помощь. Парень снимает ремень и перетягивает им мою ногу выше раны. После выдёргивает болт. В глазах вновь темнеет от боли, и я на весь лес оглашаю об этом.

– Тихо, – парень зажимает мне рот ладонью, – не дай бог ещё такие же окажутся неподалёку. Слух у них отменный и нюх, кстати, тоже.