На грани чувств - стр. 20

Я сдаюсь, отпускаю себя. Цепляюсь руками за его шею и обвиваю ногами талию, притягивая его к себе еще ближе. Мечтая слиться с ним воедино. Навсегда. Он рычит, кусает подбородок, опускается ниже. Сквозь мокрую ткань цепляет зубами затвердевший сосок. Сладостный стон неконтролируемо вырывается из горла.

Одной рукой опираюсь о столешницу, прогибаюсь в спине, позволяя ему меня касаться. Снова легкий укус, но уже в районе шеи. Тихий всхлип, взмах руки, и бокал с остатками молока с грохотом летит на пол, заставив нас отпрянуть друг от друга.

Широко распахнутыми глазами смотрю на белую лужу на паркете. Осколки прозрачного стекла хаотично разбросаны рядом с лужей. В глубине души становится больно от понимания, что разбитые мечты — это осколки, а молоко — первый поцелуй. Белое пятно, которое, несмотря ни на что, я никогда не забуду и оставлю в памяти как яркий момент. Просто не смогу его забыть.

— Иди в комнату, — глухо звучит на периферии сознания, и я подчиняюсь.

Спрыгиваю со столешницы, но не успеваю коснуться ступнями пола, как резко взмываю вверх. Взяв на руки, Антон выносит меня в коридор и отпускает. Сам возвращается на кухню, а я ухожу в комнату.

Молча, не проронив больше ни слова.

12. Глава 12

Антон

2 недели спустя

— Север, слева! — орет Моис, и я резко поворачиваюсь, вхолостую паля по противнику.

Уже который день собранность ни к черту. Мне бы сосредоточиться на учениях, которые требуют полной отдачи и внимательности, а я каждый раз вспоминаю ее сладкие губы и податливое тело. То, как она отдавалась, позволяя себя целовать и ласкать, словно безоговорочно доверяя мне. И то, как я забылся, потерялся, позорно отдаваясь чувствам и совершенно отпустив контроль. Тот самый, которым дорожил многие годы и которого нет сейчас.

Находясь практически в бою, я думаю о постороннем. В то время как должен быть осторожен и четко понимать действия командира во время штурма, мыслями я с ней.

— Работаем! — звучит по рации команда Моиса, и я против воли возвращаюсь в реальность. Суровую. Опасную и уродливую.

Цепким взглядом наблюдаю, как, взмахнув рукой, Моис заходит первым в заброшенное здание. Оказавшись внутри, я вижу несколько закрытых дверей, ни сулящих ничего хорошего. Все также не поворачиваясь в нашу сторону, командир группы дает команду осмотреть комнаты. На наше счастье, они оказываются пустыми и серыми, давно заброшенные, как в целом и издание, в котором проходят учения. Дальше, бесшумно шагая, следуем прямо по коридору, не забывая друг друга прикрывать и осматриваться по сторонам. Опасность может подстерегать где угодно, и не стоит об этом забывать.

Наша задача — обезвредить террористов, а точнее, группу спецназовцев, что сегодня тренируется, изображая противника. На их стороне сила и навыки спецбойцов, на нашей тоже. Но никто не намерен сдаваться.

— Черт, — сгорбившись, Кот оседает на пол.

Ранение. Не настоящее, но довольно неприятное. Выругавшись и злясь из-за собственной несобранности, действую согласно базовой схеме эвакуации пострадавшего, перешагиваю через него и, заметив цель, стреляю на поражение. Пока делаю зачистку, Карлик оттаскивает Кота в укрытие.

Не отвлекаюсь. Один, второй. Чисто.

Только это не приносит должностного удовлетворения. Я впервые чувствую себя так отвратительно.