На грани чувств - стр. 21

— Назад, — звучит команда Карлика по рации, и я отступаю спиной, по-прежнему держа на прицеле сквозные зоны.

Не проходит и часа, как мы оказываем раненому первую помощь и выводим из здания, а также с большим успехом умудряемся провести зачистку несостоявшихся преступников. И все благодаря Кондру, что в одном из осколков, валяющихся на полу, заметил блик прицела и быстро снял неудачника-снайпера.

Но даже успешное завершение учений оставляет в душе тяжелый груз. Сегодня, пожалуй, я в первый раз налажал, вовремя не прикрыв товарища. И уже несколько часов вина весит на мне тяжким грузом. Давит на плечи, порождает стыд перед товарищами.

— Какого хрена, чувак? — рявкает Кот, удивленно взирая на меня и запихивая в карман черных брюк балаклаву.

— Да я бля с тобой на войну не пойду! — его поддерживает Кондр, а я в этот момент желаю провалиться сквозь землю.

Тоже мне боец спецназа. Расклеился в самый неподходящий момент. Подвел товарища под открытый огонь.

— Ты совсем раскис. Что случилось-то? — не обращая внимания на подколки друзей в мою сторону, Моис по-дружески кладет руку на мое плечо и цепким взглядом заглядывает в глаза. Пытается прочесть эмоции. А вот хрен вам, а не эмоции. Это слишком личное.

— Все нормально, — отмахиваюсь и направляюсь вперед, к автобусам.

Капец, как хочется домой. Просто принять душ и завалиться спать, ни о чем не думая. Тем более о Мандаринке.

— Север, это приказ! — Остановившись на полпути, замираю.

Приказы надо исполнять, эту истину я запомнил еще на первом курсе, когда неделю драил санузлы. Немного подумав, делаю вывод, что явно лучше, если парни будут в курсе моего неадекватного поведения. Может, и посоветуют что дельное, потому что я точно не знаю, как поступить правильно для меня и Мандаринки в такой нелегкой ситуации.

— Брат, ты прости, но мы давно заметили, как вы друг на друга смотрите. Это был всего лишь вопрос времени, — смеясь, произносит Моис, и я понимаю, что он не врет.

Скольжу удивленным взглядом по бойцам, что, довольно ухмыляясь, смотрят на меня как на идиота. Они все догадывались о моих чувствах к мелкой, о тех самых, что безжалостно разрывают душу, и о которых я сам узнал только две недели назад? Пзд.

— Насколько давно? — отвожу взгляд в сторону, стараясь не смотреть на веселую компанию клоунов.

— Ну, скажем так… девушку в ней ты увидел, когда ей исполнилось семнадцать. В Сочи когда отдыхали, ты еще всех ее ухажеров разгонял.

— Зашибись! — грустно усмехаясь, припоминаю тот отпуск. И ведь правда, так все и было. Именно в тот проклятом отпуске я увидел, как моя Мандарирка выросла, но не понял, что сам в ней пропал.

— Север, вот только не надо сопротивляться чувствам. Поверь, это херовая идея. Вы только дров наломаете оба, — предостерегает меня Кот, уже прошедший через такую ересь, как любовь.

— Я не могу быть с ней, — звучит чужим голосом, точно не моим.

Но я ничего не могу поделать. Быть с ней — значит подставить под удар нас обоих. Значит лишить ее нормально будущего. Ей только восемнадцать, первая любовь, и все такое. Я ей на хрен не нужен, и она это поймет спустя время.

— Почему? — непонимающе вопрошает Карлик, смотря на меня с укором и непониманием, что плещется в карих глазах.

— Да потому, что я ее опекун! — рявкаю со злости, прекрасная понимая, что так себе отмазка.