На грани чувств - стр. 19
Сглатываю, жадным взглядом скользя по обнаженному телу мужчины, которое в полумраке завораживает взгляд. Жилистая шея, широкие плечи и сильные руки с едва заметными венками будоражат кровь, что огненным пламенем течет по венам и заставляет полыхать кожу. Восемь кубиков, восемь, блин, кубиков, к которым хочется прикоснуться, обвести каждый из них пальцем и спуститься вниз. Туда, где темная дорожка волос скрывается под красной резинкой черных боксеров.
— Мандаринка, — звучит прямо над ухом охрипший голос Антона.
Странно, но я даже не заметила, как он подошел.
— Д-да, — произношу, заикаясь, и опускаю взгляд на босые ноги, пытаясь за распущенными волосами спрятать полыхающие щеки.
— Посмотри на меня, — звучит уверенно, так, что хочется подчиниться, довериться.
— Не могу, — пугливо отвожу взгляд, искренне боясь, что он увидит в моих глазах искреннее возбуждение.
— Али-и-на, — касаясь большим пальцем подбородка, подчиняет себе. Словно зависимая от его внимания, смотрю, глупо ища в его глазах одобрение, которого нет. Все намного хуже...
Его глаза темны, как порочная ночь. Их чернота искушает, манит. И я, как завороженная, поднимаю руку и касаюсь его лица. Пальцами скольжу от виска, задеваю скулу и спускаюсь прямо к левому уголку губ. Губы напряжены, сомкнуты в тонкую линию, но меня это не останавливает. Слегка надавив, плавно скольжу к середине и, зацепив ноготком нижнюю, опускаю ее на волю. Медленно, словно боясь, что все это лишь сладкий сон, поднимаю возбужденный взгляд на предмет своих мечтаний. Он смотрит на меня, не моргая, будто я самое дорогое, что есть в его жизни.
— Молоко, — звучит хрипло из едва при открывшихся пухлых губ.
Я не успеваю сообразить, о чем он говорит, его рука ложится на оголенную поясницу и притягивает к себе, пальцы другой изучают контур моих губ. Плавно спускаются вниз по шее, очерчивают острые ключицы и замирают около ложбинки.
— Здесь тоже, — он опускает голодный взгляд на мою грудь, и я начинаю задыхаться.
Тело пылает, нет… оно горит ярким пламенем. Каждую клеточку покалывает от его горячего взгляда. Да и тараканы, организовавшие быстрый митинг в один голос орут: «Целуй! Целуй! Целуй!» — и я подчиняюсь.
Либо сейчас, либо никогда!
Кладу ладони на его лицо и, притянув к себе, неумело целую. Я знаю про это только из любовных романов, которых прочитала на две жизни вперед. Поэтому моментально теряюсь, когда мои губы сталкиваются с его. Вишневыми. Сладкими. Я знаю, что он должен пошевелить ими в ответ, но он не двигается. Стоит как статуя, выполненная руками талантливого скульптора.
— Прости, — шепчу, отстранившись и пряча в ладонях лицо.
Боже, как стыдно-то.
— Посмотри на меня, — отрицательно качаю головой в ответ на его просьбу и пытаюсь обойти его, чтобы сбежать. — Мандаринка!
Теплые руки касаются моих и разводят их в стороны. Жмурюсь, боясь увидеть его взгляд, полный презрения. Или того хуже — разочарования. Но вместо этого вновь ощущаю тепло его вишневых губ. Он целует меня нежно, словно пробуя на вкус. Руками зарывается в волосы, сильнее притягивает к себе и скользит языком по сомкнутым губам. То ли вздох, то ли стон разлетается по маленькой кухне, и его язык сталкивается с моим. В этот сладостный момент я испытаю нереальные ощущения. Будто окрыленная, взлетаю вверх и оказываюсь сидящей на кухонном гарнитуре, а руки любимого мужчины начинают вовсю гулять по моему телу, пуская заряд тока.