На грани чувств - стр. 18

— Простите, — виновато шепчет Настя и даже не представляет, как я ей благодарен.

— Все в порядке, — отвечаю, поворачивая ключ зажигания и плавно трогаясь с места.

Все правильно. Я всего лишь ее опекун.

Был.

Полгода назад.

11. Глава 11

Алина

— Он ме-ня поч-ти по-це-ло-вал! — произношу по слогам, смакуя каждую заветную букву на языке. Они кажутся такими сладкими, ягодными, прямо как его дыхание.

Пока нас разделяли несколько сантиметров, я, как глупая влюбленная девушка, пыталась запомнить каждую морщинку и четче разглядеть ямочку на левой щеке, которая лучше проявляется, когда он улыбается. Он был так близко, что я забыла, как дышать.

— Прости-и-и, — виновато произносит подруга на том конце провода, пока я с глупой улыбкой на лице рассматриваю нашу с Антоном фотографию, сделанную летом, когда он вернулся из длительной командировки.

А мы ведь и правда здорово смотримся вместе. Высокий парень с идеальным мускулистым телом. Никаких лишних перекачанных бугров у него нет. И я, маленькая девушка, метр с кепкой, кое-как дотягиваю ему до плеч. Мы до того классно смотримся вместе, что невольно слезы скатываются по щекам, а глупая улыбка не убирается.

— Забей, все отлично, — произношу чистую правду и переворачиваюсь на спину, поудобнее устраиваясь на кровати.

Я не считаю Настю виноватой и даже мысли об этом не допускаю. Ну да, не случился заветный поцелуй, ну что теперь, плакать, что ли? Разве что от счастья. Просто не наше время, и только.

— Да нет же, если бы не мама, что позвонила так не вовремя, я бы дальше сидела, как мышка, и вы бы поцеловались, — запальчиво произносит подруга, заставляя меня лишний раз умилиться ее наивности. Ага, поцеловались бы, конечно. Только потом Антон бы себя возненавидел за несдержанность. Потеря контроля над ситуацией для него худшее, что может случиться. — Ты же так мечтаешь, чтобы первый поцелуй был с ним… а я все испортила.

— Да говорю же, забей! Ты бы видела, как он на меня смотрел, да если бы он меня поцеловал, то сожрал бы на месте. У него так глаза горели… с ума сойти… Я еще никогда его таким не видела.

— Завидую я тебе, — тихо произносит подруга, а меня начинает медленно грызть совесть. Она ведь с четырнадцати лет влюблена в Сашку Кондратьева, а тому хоть бы хны.

— Не стоит. Вряд ли он завтра вспомнит об этом. Скорее, как всегда, нацепит на лицо маску я-ничего-не-делал-не-обманывай-меня и свалит на смену.

— Он может.

— Конечно, может. Ладно, спокойной ночи, — сбросив звонок, мчусь на кухню, просто мечтая выпить молока.

Бутылку предсказуемо нахожу на верхней полке, стакан на сушилке у раковины. Не включая свет, а используя вместо освещения настежь распахнутую дверь холодильника, наливаю себе молока. Антон его терпеть не может, вот просто ни в каком виде не переваривает. Простительно только если это блинчики, заварные такие, что м-м-м, пальчики оближешь.

— Черт, — доносится на периферии сознания и, дернувшись от легкого испуга, я проливаю молоко себе на грудь.

— Черт, — вырывается у меня, и, сообразив, что только что произошло, я резко замолкаю, испуганно глядя на Антона, что потирает лоб, ушибленный о дверь холодильника. — Прости, я думала, ты спишь.

— Я тоже думал, что ты спишь, — произносит хрипло, поднимая голову и убирая руку от лица.