Мы с королевой - стр. 25

– Если хотите, я научу вас заваривать чай, – сказала Беверли. – Вообще-то это пара пустяков.

Но принц Филип пренебрег ее великодушным предложением и, обращаясь не к ней, а к Тони, пожаловался:

– Не могу включить горячую воду, а побриться необходимо. Займитесь этим, ладно?

Тони разобрала злость. «Ей-богу, – подумал он, – этот тип разговаривает со мной как с паршивым псом».

– Извините, – буркнул он, – мы с Бев уходим, хотим пропустить стаканчик. Ты готова, Бев?

Беверли обрадовалась: под этим предлогом она сможет покинуть дом, в котором сгущаются тучи семейных раздоров.

Тони отправился домой, прихватив с собой ящик с инструментами. Ну и денек выдался – псу под хвост по всем статьям. Вакансия забойщика кур по законам Корана, объявленная фирмой «Халяль», уплыла: перед Тони оказалось еще сто сорок четыре претендента, мужчины и женщины всевозможных вероисповеданий.

Беверли ненадолго задержалась у соседей, чтобы показать принцу Филипу, как подогреть на плите кастрюльку с водой для бритья. Нужно следить, объяснила она, чтобы ручка кастрюли торчала не вперед, а к стене.

– Тогда ребятишки не опрокинут ее ненароком.

В кухню вошел Чарлз и стал сосредоточенно наблюдать, словно ему демонстрировали военный танец племени маори. Незаметно подошли оба его сына с мордашками в оранжевых разводах и ухватили его за руки. Они припомнить не могли, когда им раньше удавалось так подолгу видеть отца. Вода запузырилась, и Беверли показала, как выключить горелку.

– Ну а теперь что делать? – уныло спросил Филип.

«Это уж дудки, черта с два я стану тебя брить», – подумала Беверли и с облегчением покинула дом бывшего королевского семейства.

– Ну, чисто малые дети, – говорила она Тони, переодеваясь в платье-для-пивной. – Чудеса еще, что задницу сами себе подтирают.

На следующее утро мороз стал еще злее.

– Филип, уже девять часов, а ты еще не побрился.

– Я отпускаю бороду.

– Но ты и не умылся.

– В ванной чертовски холодно.

– Ты уже два дня подряд носишь одну и ту же пижаму и халат.

– Я же выходить не собираюсь. Так чего ради утруждаться?

– Но тебе обязательно надо выйти.

– Зачем?

– Подышать свежим воздухом, размяться.

– В переулке Ад, чтоб ему пропасть, свежим воздухом и не пахнет. Дыра вонючая. Мерзопакостная. Знать не желаю про его существование. К дьяволу все – буду сидеть дома до самой смерти.

– И чем будешь заниматься?

– Ничем. Буду просто лежать в постели. А теперь – поставь поднос с завтраком, задерни эти распроклятые шторы и ступай, ладно?

– Филип, ты разговариваешь со мной как со служанкой.

– Я твой муж. Ты моя жена.

Филип принялся за завтрак. Яйца всмятку, тосты и кофе. Королева задернула шторы, отгородив спальню от переулка Ад, и спустилась на первый этаж, чтобы позвать Гарриса в дом. Гаррис ее очень тревожил. Он связался с крайне дурной компанией. В саду перед королевским домом каждый день собиралась стая сомнительного вида дворняг, судя по всему совершенно беспризорных. Гаррис даже не пытался отвадить их, напротив, он явно радовался приходу этих разбойников.

Филомина Туссен проснулась оттого, что в соседний двухэтажный домик въезжала королева-мать. Выбравшись из постели, Филомина накинула теплый халат, подаренный ей Фицроем, старшим сыном, на восьмидесятилетие.

– Грей свои кости, старуха, – сурово сказал тогда сын. – Надевай эту хренову хламиду.