Москва кричит - стр. 5
Они шли по Малой Бронной. Волколак на несколько шагов впереди как бы расчищал им путь – в центре Москвы таких больших собак редко можно встретить, и большинство горожан, привыкшие умиляться йоркам и отводить глаза от той-терьеров, боясь ненароком тяжелым взглядом сломать этих хрупких чудовищ, при виде полуцентнера шерсти и клыков предпочитали прижиматься к фасадам или спешно переходить на другую сторону улицы.
– Я хотел обсудить с тобой кое-что важное, дорогая Хильда, – сказал Красный, обводя глазами рестораны, присматривая веранду посимпатичней, где они могли бы устроиться.
– Да знаю я, что ты не просто соскучился. Не тяни, говори же, что там за пакость случилась с городом?
– Слово «пакость» подходит как нельзя лучше, – ответил Красный, поджал губы и замолчал.
Хильда вздохнула. Она знала, что нет смысла его торопить. Красный по каким-то своим законам точно выверяет каждую паузу в разговоре. Можно только смириться и надеяться, что твои нервные клетки не закончатся раньше, чем продолжится история. В молчании они сели на веранде уютной кондитерской. Волколак умудрился поместиться под невысоким столом между духами города.
– Как же хорош здесь кофе, – Красный наконец нарушил тишину, сделав первый долгожданный глоток.
Хильда изо всех сил постаралась сделать ответное молчание как можно более говорящим, заметно постукивая пальцами по столу.
– Ладно, ладно, я, конечно, садист, но слишком люблю эту рубашку, чтобы позволить тебе прожечь ее взглядом, – быстро заговорил Красный и попробовал еще немного потянуть время, рассматривая чашку.
Однако, встретившись глазами с подругой, он наконец продолжил:
– Скажу честно, такого мы еще не видели. Ходил я, значит, по московским дворикам и, как обычно, проверял линии судеб, искал следы, меняющие ткань энергии города. Ну ты знаешь, обычная наша рутина.
Женщина отставила чашку с кофе. Конечно, Хильда знала, что Красный ежевечерне совершает обход и следит за духовным обликом Москвы. Она сама регулярно выправляет чьи-то искривленные линии судьбы, подчищает следы заплутавших горожан и следит, чтобы нигде не задержалась аура ярости или бессилия. Однако прямо сейчас она понимала, что друг не может просто так напоминать об этом. Значит, Красный что-то нашел, ведь он сказал, что такого они еще не видели. И глядя в золотистые глаза, разгоревшиеся пожаром, Хильда не могла не занервничать.
– Что ты обнаружил? – спросила она, постаравшись не выдать сильного волнения, но получился жалкий девичий лепет, оборвавшийся к концу фразы.
– Не переживай так, родная, пока это скорее интересно, чем пугающе. Понимаешь, в некоторых местах почему-то вдруг исчезли все следы и оборвались линии жизней, будто там пустошь, и никогда не было домов с десятками людей. Но дома-то есть, и люди каждый день проходят. А вот на духовном уровне просто вырвали кусок из города. Ты когда-нибудь слышала о чем-то подобном?
Она слышала. Она видела города, стертые с лица земли. Видела, как бомбы, разрушая дом, уничтожают не только жизни, но и линии жизней, память, истории, мечты и будущее, будто на этом месте вообще никогда не появлялись люди. Вот только в Москве такого давно не случалось, и Хильде стало страшно даже начинать поиск того, что могло к этому привести.
– Я думаю, – сказала она, наконец собравшись с мыслями, – нам придется разобраться, как и почему мертвые ходят по тем улицам, будто живые, и что их убило.