Москва кричит - стр. 21
– Что тут произошло? – только и успела сказать гостья прежде, чем исчезла.
Просто исчезла. Исчезла! Ника вскочила и приблизилась к тому месту, где только что стояло возможное спасение. Это вновь произошло. Снова она упустила того, с кем могла бы поговорить. В голове все еще гремел звонкий голос, а по коже мурашками бегал взгляд серебристых глаз. Но ее больше нет. Опять ничего нет. Ника рухнула обратно и уставилась в одну точку. Она не понимала, что делать. Оказалось, что без ненавистных людей вокруг, ее существование не имеет смысла. Лишь с появлением другой девушки, у нее вдруг появилась надежда понять происходящее. Губы Ники скривились при мысли, что они, люди, ей все-таки нужны. Что нужна жизнь рядом, чтобы продолжать жить самой. А еще – эту мысль Ника тут же постаралась отбросить – что она могла быть не так уж права, отправляя всех подряд на тот свет, чтобы остаться одной.
Чтобы перестать думать, девушка подскочила и продолжила идти. Она даже не смотрела по сторонам, просто слушала свое дыхание и считала шаги. По ощущениям прошел не один час, а небо светлее не становилось, хотя летние ночи в Москве очень короткие. Ника решила посмотреть время на телефоне, но тот оказался выключен. Тут же вспомнила, как еще допивая водку с тоником, увидела предупреждение на экране о том, что осталось меньше пяти процентов. Постояв немного в попытках снова придумать, что теперь делать, поняла, что все еще не имеет абсолютно никакого понятия, так что просто пошла дальше. Вдох, три шага, выдох, три шага. В какой-то момент стопы и голени начали ныть, а еще через пару тысяч шагов серьезно болеть. Осмотревшись, Ника нашла себя у Битцевского парка. «Подходящее для меня место>3», – с усмешкой подумала она. Устроившись прямо на траве у пруда, она уснула так быстро, будто лишилась сознания.
Ей снилась Москва с высоты птичьего полета. Полупрозрачные линии судеб – Ника не видела такие раньше, но откуда-то знала, что это именно они, – сплетались в сложный, но определенно упорядоченный узор. Она всматривалась в плетение, отмечая, как разные линии вдруг начинают идти параллельно, а потом снова расходятся, некоторые собираются целыми компаниями и долго не расстаются, какие-то лишь едва касаются друг друга, у отдельных нитей четко виден один или оба конца, другие теряются в клубке. Есть те, что обрываются почти сразу, как появились, и те, что проходят через сотни других судеб и уходят далеко за пределы видимости. На удивление Нике было легко воспринимать как картину в целом, так и каждую линию в отдельности. И тут глаз зацепился за несколько пятен на полотне, будто нарочно кем-то проткнутым. Каждая нить, коснувшаяся этих мест, обрывалась. Приблизившись к одному из них, девушка моментально узнала место. «Это же тот самый двор, где я сегодня очнулась. Получается, и моя судьба провалилась в эту условную дыру».
Проснувшись, Ника еще долго лежала и смотрела в серое неподвижное небо, исчерченное черными линиями. Стало понятно, чем они являются. Не ясно только, почему во сне они были разноцветными, а здесь все одинаково черные. Она лежала и чувствовала, что вот-вот все поймет. По крайней мере тот факт, что происходящее все же не сон, теперь казался очевидным. Признать существование чего-то вроде параллельной реальности было непросто, тем не менее сейчас эта версия выглядит самой логичной, как бы это ни было парадоксально.