Миллиард секунд - стр. 36
А если…
– Слушай, ты не можешь на себя оформить? – спрашиваю с надеждой, что не все еще потеряно. Не все ходы перед нами закрыты.
– Забыл, что у меня тоже срок?
Ага, только у него условный, а не реальный – родители подсуетились. Его, кстати, тоже оправдали, потому что мы оказались не в том месте и не в то время. Я такой ерундой не баловался – рассеивает рассудок и не дает сосредоточиться на картинах, на смысле и подтексте. А вот однокурсникам это никак не помешало спалиться и нас за собой прихватить на нары. Правда, недолго я куковал, но все же тот важный урок на всю жизнь усвоил.
– Кстати, я забронировал билет до Торонто. Летишь на следующей неделе, – вырывает из размышлений друг и тут же заставляет напрячь мозги, чтобы вспомнить, куда же мне нужно. Не получается.
– Напомни, зачем?
– Ты что, забыл? Практика у самого Карлоса Сантьяго!
О таком забывать не стоило. Точнее, я и не забывал, однако расставание с Яной, появление в моей жизни Евы и другие события просто-напросто вытеснили важную дату из головы. Карлос Сантьяго один из самых талантливых и популярных художников-авангардистов Латинской Америки. Однажды нам поступил звонок от его агента с восхитительными отзывами и предложение вместе попрактиковаться. А кто откажется от шанса выйти на международный рынок?
– Блядь!
– Только не говори, что все отменил? Второй раз с Сантьяго я не договорюсь! – возмущается Эдгар.
– Нет, все нормально. Просто не хотел оставлять Еву надолго.
– И чего ты увязался за этой девчонкой? Она сколько лет там прожила, полгодика потерпит!
Эта идея первоначально не понравилась Эдгару. Сомнительная привязанность к девочке-подростку его сильно смущала. Однажды он даже спросил, не собираюсь ли я взять ее для исполнения своих запретных фантазий. Но нет. Подобных чувств по отношению к Еве ни разу не возникло в голове. Скорее жалость и желание несчастную девчонку вытащить оттуда. Улучшить жизнь и показать яркие краски нашего мира.
Только теперь эта возможность испарилась раз и навсегда…
– Не подождал бы. Она каждый раз ко мне с синяками выходит, а что произойдет во время моего отсутствия – неизвестно.
– Может, еще раз подашь заявку? Или с той директрисой перетрешь? Ты же говорил, она любит бабки.
Еще как. Ева не раз упоминала, как их Римма Васильевна готова душу дьяволу продать ради лишних пятнадцати тысяч, положенных воспитанникам интерната. Вариант, кстати, неплохой. В конце тоннеля тут же появился свет, а я приобрел крохотный шанс. Шанс на новую жизнь. И на ее, и на свою.
Эдгар много раз спрашивал, зачем мне это? Почему я зациклился именно на Еве? Почему не на ком-то другом? Возможно, потому что в какой-то степени мы находились на одной волне. В одной лодке. В одной и той же ситуации, только с разными масштабами событий. И у девчонки эти самые масштабы гораздо больше моих.
Личное дело говорило само за себя. Хотя, признаться честно, я его едва пролистал. Просто увидел, сколько раз ее забирали и сколько раз возвращали обратно в руки государству. Удивительно, что после моих слов о возможной опеке ее глаза заблестели.
Ноги сами привели к интернату, сами нашли кабинет заведующей, а руки потянули за ручку и открыли дверь. Без стука. Женщина сидела в своем кресле с таким видом, словно ждала моего появления здесь очень и очень долго.