Миледи Ладлоу - стр. 28

И он высоким, звонким голосом по памяти воспроизвел подлинные, вне всякого сомнения, слова, написанные мистером Хорнером, включая дату, подпись и прочие мелкие подробности. Дело оказалось пустяшное: на каком-то документе требовалась подпись миледи.

Окончив свою речь, мальчик вытянулся в струнку – можно было подумать, что он ожидает похвалы.

Глаза миледи сузились, зрачки уменьшились до булавочного острия – того и гляди уколют! Так она смотрела только в минуты жестоких потрясений. Повернувшись ко мне, она промолвила:

– Куда катится мир, Маргарет Доусон. – И угрюмо смолкла.

До мальчика начало доходить, что его проступок оскорбил миледи, и он застыл перед ней в каком-то оцепенении – казалось, вся смелость и вся воля, которые привели его сюда, чтобы повиниться в своей неосмотрительности и постараться загладить вину, внезапно покинули его, улетучились, обездвижив его тело, и он обречен не шелохнувшись стоять здесь, пока кто-нибудь словом или действием не выпроводит его вон. Миледи снова перевела взгляд на мальчика и увидела, что тот уже ни жив ни мертв от ужаса за содеянное и от суровости, с какой было встречено его чистосердечное признание.

– Бедный ребенок, – сказала миледи, и гнев исчез с ее лица, – в чьи недобрые руки ты попал?

У мальчика задрожали губы.

– Разве ты не знаешь, о каком древе читаем мы в Книге Бытия?.. Хотя нет, надеюсь, ты не настолько преуспел в чтении. – После непродолжительной паузы она спросила: – Кто, говоришь, выучил тебя читать и писать?

– Простите, миледи, я не нарочно, миледи, я не думал… – лепетал он, глотая слезы, раздавленный ее очевидным недовольством, а нарочитая мягкость ее манеры пугала его намного больше, чем любые угрозы или брань.

– Я спрашиваю: кто выучил тебя?

– Писец мистера Хорнера, миледи.

– С ведома самого мистера Хорнера?

– Да, миледи. Он хотел, чтобы я учился.

– Вот оно что! Пожалуй, в этом виноват не столько ты, сколько… Я удивляюсь мистеру Хорнеру! Однако, мой мальчик, когда владеешь острым орудием, необходимо знать и правила, как с ним обращаться. Тебе не говорили, что нельзя открывать письма?

– Простите, миледи, оно было открыто. Мистер Хорнер очень спешил и забыл его запечатать.

– Но ты не должен читать письма, не для тебя писанные. Недопустимо заглядывать в письма, не тебе адресованные, даже если бы они лежали открытыми у тебя перед глазами.

– Простите, миледи, я думал, это хорошо – практиковаться в чтении, все равно как читать книгу.

Миледи смешалась, не находя нужных слов, чтобы растолковать ему законы чести касательно чужих писем.

– Скажи, когда люди говорят о чем-то, что не предназначено для твоих ушей, ты ведь не стал бы слушать?

Он медлил с ответом, частично потому, что не вполне понял вопрос. Миледи повторила. В его смышленых глазах блеснула догадка, но он колебался, сказать ли правду.

– Простите, миледи, я всегда подслушиваю, когда другие секретничают. Но я не думал, что это дурно.