Метаморфозы рекламы или история великих рекламных кампаний - стр. 23

Бернет дал ему первый шанс, когда никто больше не верил в стажера с дипломом по психологии. Именно Бернет, несмотря на свой скептицизм, позволил представить безумную идею Coca-Cola. И именно Бернет, вопреки всем сомнениям, поддержал его во время съемок в Италии.

Уйти сейчас, после первого крупного успеха, казалось предательством. С другой стороны, Бернет сам говорил, что великому таланту нужен простор для роста. И разве может скромное агентство "Бернет & Партнеры" сравниться с возможностями, которые открывает "Эддингтон & Хоуп"?

Джон решил посоветоваться с единственным человеком, чьему мнению он действительно доверял, – с самим Бернетом.

Вечером во вторник, когда большинство сотрудников уже разошлись, он постучал в дверь кабинета креативного директора.

– Входи, Харт, – голос Бернета звучал устало. В последние месяцы он выглядел изможденным – агентство быстро росло после успеха с Coca-Cola, и управление расширяющейся командой отнимало все силы.

– Не помешаю?

– Уже помешал, – хмыкнул Бернет, но жестом предложил сесть. – Что у тебя?

Джон глубоко вздохнул:

– Мне предложили работу в "Эддингтон & Хоуп". Позицию копирайтера.

Бернет замер, его рука с сигаретой остановилась на полпути ко рту. Несколько секунд он молча смотрел на Джона, затем медленно выдохнул дым:

– И ты пришел сказать мне об этом перед собеседованием?

– Вы знали? – удивился Джон.

– В этом бизнесе нет секретов, Харт. Эддингтон звонил мне вчера, спрашивал о тебе.

– И что вы сказали?

Бернет усмехнулся:

– Правду. Что ты талантлив, но неопытен. Что у тебя отличные идеи, но проблемы с их практической реализацией. Что ты хороший копирайтер, но тебе еще многому нужно научиться.

Он затушил сигарету:

– Но я также сказал, что однажды ты можешь стать одним из лучших в индустрии. Если найдешь правильный путь и правильных наставников.

Джон не ожидал такой откровенности:

– И вы не против, что я ухожу? После всего, что вы сделали для меня?

Бернет долго смотрел на него, затем тяжело вздохнул:

– Слушай, Харт. Я не слепой. Я вижу, как ты маешься здесь, как чувствуешь, что перерос нас. Может быть, так и есть. Я вижу в тебе огонь, настоящую страсть к этому бизнесу. Но тебе нужен больший холст, чем я могу предложить сейчас.

Он открыл ящик стола и достал небольшую книгу в кожаном переплете:

– Держи. Это моя копия "Признаний рекламщика" Огилви с его автографом. Он подписал ее для меня в 1963 году, когда я был таким же амбициозным молодым копирайтером, как ты.

Джон осторожно взял книгу:

– Я не могу принять это.

– Можешь и примешь, – твердо сказал Бернет. – Считай это инвестицией. Когда-нибудь, когда ты станешь большой шишкой, я буду хвастаться, что дал тебе первую работу.

Он встал, давая понять, что разговор окончен:

– Иди, готовься к собеседованию. И запомни: в "Эддингтон & Хоуп" другая культура, другие люди, другие правила игры. Будь готов к тому, что тебе придется доказывать свою ценность с нуля.

Джон тоже поднялся:

– Спасибо, Майкл. За всё.

– Не за что, парень, – Бернет протянул руку. – Просто не забывай, откуда ты пришел.

Часть 2: Новые горизонты

В среду, ровно в два часа дня, Джон вошел в сверкающий холл бизнес-центра на Мэдисон-авеню, 383. "Эддингтон & Хоуп" занимало три верхних этажа здания, и уже в лифте Джон почувствовал разницу между своим нынешним местом работы и потенциальным будущим. Зеркальные стены, мрамор, дизайнерская мебель – всё кричало о престиже и успехе.