Мера удара. Заиндевелые лица в сумерках - стр. 21
– Мы быстро смотаемся туда и обратно, – говорил Адам. – Будем там завтра вечером и вернёмся через день.
Человек, к которому он обратился, был примерно его возраста, лет пятидесяти. Не будучи деревенским жителем, это был мужчина крепкого, крестьянского сложения, с квадратной приземистой фигурой на коротких и мощных ногах. Он мотнул головой как бы в знак благодарности Адаму за полученные указания и взобрался на свой трактор. На минуту он подумал, что хозяин забыл справиться о его здоровье, как делал каждое утро. Но и не подумал упрекать его за это, потому что заметил озабоченный с утра вид хозяина, а когда шумно заводил мотор, то увидел, как тот делает ему знак подойти:
– Ну как сегодня твоя язва, Михалыч?
– Так себе, не очень, Адам Фёдорович…
– Ты знаешь, сегодня утром слышал по телику, что в Таиланде для лечения язвы продают новорождённых крыс, их надо есть варёными… Так что не стесняйся… здесь у нас крыс навалом… Моя жена будет только благодарна…
Михалыч улыбнулся: хозяин не забыл о нём. Хотя шутка показалась ему несколько сомнительной, потому что во взгляде Адама не было улыбки. Когда он отъезжал на тракторе, тот уже шагал в сторону стойла с жеребцами, как вдруг незнакомый голос заставил его остановиться:
– Это вы Борейко?
– Я, а что? – сухо ответил Адам.
– Пойдёмте со мной!
Голос звучал настоятельно и не вязался с видом крепкого парня, переминавшегося с ноги на ногу. Изображая лицом нетерпение, Адам посмотрел на часы.
– Пойдёмте, – повторил Фефа.
– А вы кто?
– Сейчас не время для базара. Я сказал, пойдёмте со мной! Значит, надо идти, и побыстрее!
Адам смерил незнакомца взглядом.
Тому явно было не по себе, и не только потому, что он, видимо, разучился вежливо разговаривать с людьми. С такими, как Адам Борейко, у Фефы вообще не было случая общаться. И мест таких он никогда не посещал. Но было ещё кое-что: такой агрессивный тон он взял, скорее всего, от смущения, потому что незнакомый господин спокойно стоял перед ним на фоне шикарного пейзажа, и всё это его завораживало и подавляло.
Неподалёку от них молодой человек закрывал заднюю дверь фургона, в котором колготился жеребёнок. Адам проводил его взглядом и повернулся к Фефе:
– Вы что себе вообразили и за кого здесь себя принимаете? – сказал он весьма твёрдым тоном. – И что это вообще всё означает, а? Я здесь у себя дома! Извольте немедленно покинуть моё частное владение!
Фефа напрягся и отвёл взгляд, не зная, куда его направить. Наконец уставился в землю и пробормотал, глотая слова:
– Ладно… ладно… Всё путем… Нет проблем…
И снова стал переминаться с ноги на ногу. Выжидая, Адам молча смотрел на него.
– Там… Вальтер… – выдавил Фефа.
Адаму пришлось собрать все силы, чтобы не выдать своих чувств. Вальтер. Только что Вера приходила сообщить ему, что осуждённый Валерий Терниев с сообщником совершил побег из тюрьмы и они убили полицейского. Никаких других подробностей по радио больше не передавали. И вот теперь сообщник стоял перед ним, и Вальтер тоже был неподалёку.
– Где? – тихо спросил Адам.
Кивком головы Фефа указал за пределы двора. Они одновременно, друг за дружкой, быстрым шагом двинулись к воротам. Адам, казалось, перестал замечать своих работников вокруг, не смотрел и на животных. Вальтер. Он думал только о Вальтере и о том, что уже раньше не раз испытывал желание его увидеть, спустя столько лет. Фефа же спрашивал себя, почему этот человек, идущий за ним, не обращается к нему на «ты».