Мама ангела - стр. 5
– Ты совсем чокнутая? – вежливо уточнила Морковка. – У каждого человека есть мать и отец. Наша мама – известный доктор, она спасла тысячу людей. А книгу стихов нашего папы, так и быть, я тебе подарю, если будешь хорошо себя вести.
– Ха-ха-ха! – без обычной дурацкой улыбочки сказала Бурлимова и зажала нос рукой: – Фууу, воняет старьём!
Никто из девчонок её не поддержал. Некоторые даже покрутили у виска пальцем. Но Морковка вылетела из переодевалки – ещё в спортивных штанах, а поверх – уже надетая юбка. Она помчалась к нам. Мы поджидали её в вестибюле, чтобы вместе идти домой. Морковка нам всё рассказала, захлёбываясь от слез.
И тут как раз показалась Бурлимова, собственной персоной. Увидев нас, она попыталась улизнуть обратно в переодевалку. Но Архи не дал ей такой возможности. Он прыгнул и схватил Катьку за руку.
– Что ты всё врёшь?! – крикнул Архи.
– Я не вру! – заверещала Бурлимова. – У вашей якобы мамочки седые волосы и всё лицо в морщинах!
– У мамы серебряные волосы!
– А морщинки потому, что она часто улыбается!
Это вопили уже мы все, обступив Бурлимову.
– Она вообще старая, чтобы быть матерью! – верещала Катька. – А отца у вас просто нет.
– Это у тебя нет отца! – огрызнулся я.
– Я гуляю со своим папой по воскресеньям, и мы едим пиццу! А вы своего отца никогда не видели!
Я опустил уже занесённую для оплеухи руку. Мне расхотелось лупить Бурлимову. Она разревелась по-страшному, растолкала нас и убежала.
– Вы никто! – громко крикнула она уже издалека. – Никто!
Мы стояли, как памятник из четырёх фигур. Называется: «Полные идиоты». Мы ничего не понимали. И нам было очень плохо. Каждому по отдельности и всем сразу. Каждый из нас будто похудел на двадцать килограммов, нас мог повалить даже ветер.
– Я иногда думаю: если мы родные братья и сестра, то почему отмечаем дни рождения в разные дни? – пробормотал Кио. – Вначале мы с Архи, потом Кисточкин и Морковка. Так же не бывает, чтобы мать родила одних детей, предположим, в понедельник, а в среду дородила других? Или бывает?
Мы впали в дремучую задумчивость.
– Ладно, не будем пороть горячку, – произнёс Архи-рассудительный. – Поговорим с мамой дома, не на улице.
Кио согласно кивнул и каждому пожал руку.
– Три кулака и косичка!
Всегда, когда складывается малоприятная ситуация, кто-то из нас очухивается первым, произносит эти слова и пожимает остальным руки. Становится как-то полегче.
Мама каждый раз встречает нас после уроков. В этот раз она встревожилась, увидев наши физиономии.
– Вы не заболели?
Мы её успокоили и стали рассказывать, какие оценки сегодня получили, и по ходу прибавляли по баллу, а я даже два. Не хотелось огорчать маму.
Важный разговор
Дома только мы скинули рюкзаки, как позвонила наша классная руководительница. Положив трубку, мама сразу взялась за нас.
– Ваша учительница разговаривала с мамой Кати Бурлимовой… Это чудовищно! Вчетвером напали на девочку и обидели её! – Разгневанная, мама стала ещё прекраснее, чем обычно. А на нас от её взгляда начала дымиться одежда.
Кио достал из своего носа любимую мамину серёжку, которую она вчера не могла найти. Но на маму это не произвело никакого впечатления. Она продолжала ругать нас. Уже по-турецки. Мама – доктор медицинских наук и даже академик. Читает научные книги и пишет статьи на шести языках: на русском, английском, греческом, грузинском, французском, турецком! Но когда мы уж очень её достанем, она ругает нас на турецком. Наверное, чтобы нам было не так уж обидно!