Размер шрифта
-
+

Мама ангела - стр. 2

Мы неслись по шоссе с сумасшедшей скоростью. Ныряли в горные туннели – они такие чёрные, что кажется ты разом ослеп и оглох. А потом выскакивали из них, и мимо нас проносились ровненькие ряды виноградников. Зелёные грозди уже виднелись через листочки. А ягодки там такие: поглядишь – и будто на языке уже тает мятная карамелька. Мы хохотали с Любашей, рассказывали друг другу новости.

А потом подкатили к Нашему Дому, и дедушка с бабушкой тут же хорошенечко придушили нас в объятиях. Когда мы немного продышались, дедушка потащил нас на второй этаж, чтобы похвастаться – там уже стены побелены, мебель расставлена. Всё в полном порядке…

Наш Дом построили дедушка и Любаша. Своими руками. Дедушка и Любаша – знатные строители. Дедушка указал пальцем на младшую дочь:

– Она работала неутомимо, как бетономешалка!

– А я думала, как бетонопомогалка! – рассмеялась Любаша.

Между прочим, мы тоже помогали строить Наш Дом. Даже когда были совсем маленькими. Это было нетрудно. Мы просто сидели на досках во дворе и разговаривали с дедушкой. А он нас обнимал и говорил: «Ваши попы нагревают Дому счастье. Он быстрее от этого растёт». Я долго удивлялся: Дом – он что, живой? Сейчас-то я в этом, конечно, уверен. Разумеется, живой!

Наш Дом очень красивый. Почти круглый, как башня. У него два этажа. Большие окна, через которые в комнаты льётся солнечный свет. Внутри, посредине первой комнаты – широкая лестница на второй этаж, крутая такая загогулина. Мы любим сидеть на её ступенях и болтать. И что-нибудь придумывать. Скоро что-нибудь обязательно придумаем!

А ещё я тихонько поздоровался с папой. Прошлым летом на каждой оконной раме я нарисовал ангела, совсем крохотного, его крылья меньше ногтя на любом из моих мизинцев – хоть на ноге, хоть на руке. Я нарисовал папу на оконной раме, чтобы был поближе ко мне – почему-то мне кажется: так он ближе. И ему так удобнее поглядывать на нас. И ещё потому, что в любую минуту я могу посмотреть на него.

Потом мы объедались авголемоно – куриным бульоном с рисом и соком лимона.

А потом я спросил. Легко так спросил, как про само собой разумеющееся:

– Любаша, мы ведь поедем к морю, да?

Братья и сестра завопили:

– Море, ура!

Мы всегда поддерживаем лучшие предложения друг друга.

Любаша растерянно посмотрела на бабушку, на дедушку и на маму. Они отвели взгляды.

Любаша очень похожа на бабушку Веру – в молодости. Даже длинные волосы аккуратно собраны на затылке таким же узлом, как у бабушки.

«Наша молоденькая бабушка» поинтересовалась с улыбкой:

– А точно у меня найдутся помощники для строительства крепости на берегу моря?

Я понял: за этими словами скрывалось любимое Любашино изречение: «Не позволяй траве расти на пути дружбы». Я так его понимаю: ты не должен ничем осложнять жизнь своего друга, даже какой-нибудь ерундой, – служи ему верно и вечно. Именно так поступала наша любимая тётя по отношению к своим друзьям – любимым племянникам.

И поэтому я завопил:

– Ура! Море!

Море смешно называется – Эгейское! Мне всегда хочется крикнуть:

– Эгей, Эгегейское!

Мы так и кричали почти два часа, пока ехали.

Ехали бы ещё дольше, если бы Любаша не гнала свой серебристый опель со скоростью 100 километров в час.

Стоило нам высыпать на пляж – на солнце вдруг нахлобучились тучи. Море тут же обиделось на них. Море же хотело встретить нас во всём блеске! Оно рассердилось и погнало к берегу стада белых барашков. Люди стали выбираться из воды на берег. Они закутывались в махровые полотенца и сидели на песочке огромными грустными гусеницами.

Страница 2