Мама ангела - стр. 6
– Мама! – сказал Архи почти спокойным голосом. – Мы тебе обещали, что никогда не будем ни на кого нападать вчетвером. Вчетвером мы будем только защищаться. Ты помнишь это?
– Отлично помню! Но как вы сами об этом забыли?!
– Так вот, – сказал Архи ещё более спокойным голосом, – мы защищали Морковку.
– Про отца Бурлимовой у меня случайно вырвалось, – признался я. – Но зато сегодня я её ни разу не стукнул учебником.
– Ну надо же, какой молодец! – всплеснула руками мама, и мне очень захотелось съесть двадцать оладушек – так бывает, когда разволнуюсь. – Так что же случилось?
Морковка принялась надувать щёки, чтобы хоть что-то произнести. Но у неё ничего не вышло. Никто не мог повторить ужасные слова Бурлимовой. Мне показалось, если я их произнесу, то на месте, где стою, образуется яма – я исчезну, как будто меня и вовсе не было на свете. И рядом будут зиять ещё три дыры.
Но мама ждала. Тогда я подошёл к ней поближе и прошептал в самое ухо:
– Катька сказала, что ты нам не мама. И что у нас нет отца. И вообще мы никто. – И после этих слов я с надеждой посмотрел на маму.
Она изменилась в лице. Она уже не сердилась. Она была растеряна. Впервые мы видели её такой.
Мама постояла, внимательно нас оглядывая, а потом обняла – всех четверых. Не знаю, как это получается, ведь мы почти доросли ей до плеча, и у неё не такие уж длинные руки. Но у неё всегда получается обнять нас всех четверых, крепко-крепко. Нам достаётся мамы поровну.
– Давайте поговорим, – сказала она тихо-тихо. – Пришло время вам всё узнать.
Мы бухнулись на диван, а мама опустилась на стул перед нами.
– Вы чудесные и замечательные дети, – сказала она чуть погромче и каждому посмотрела в глаза очень внимательно. – И ты, Кисточкин, и ты, Морковка, и ты, Кио, и ты, Архи. Мы любим друг друга. А если человек любит других людей, хотя бы одного, ни у кого нет права говорить, что он – никто.
Я посмотрел на братьев и сестру. Оказывается, только потому, что мы есть друг у друга – такие, как есть, и любим друг друга, никто из нас никогда не провалится ни в какую яму.
А мама продолжала:
– Но это правда… Я мама только вашему папочке. Ваш папа – мой сын. – Она это произнесла необычным – и взволнованным, и спокойным голосом. Я, правда, не понял, почему вдруг всё так необычно! Наш папа – её сын. Но он же всё равно наш ангел-хранитель и наш папа. А наша мама – она же такая – глобальная МАМА. Любаша говорит, что Дамара ко всем своим больным относится, как к родным детям! Некоторые называют её «своей второй мамой», когда поздравляют с Новым годом или с 8 Марта. Наша мама – это МАМА и не может ею не быть. И мы любим друг друга и будем любить вечно.
Мама продолжала говорить. И повторила то, что мы давно знали: папы не стало, когда нас ещё не было на свете. Он сильно болел. И хотя был молодым, но всё-таки умер. Папа мечтал, что у него будут дети, и заранее нас полюбил. Вот мы и родились.
– Ваш папа часто говорил: «У меня будут дети. Целая футбольная команда. И обязательно будет дочка». Когда его не стало, я поняла, что должна исполнить его мечту. Меня очень поддержали мои родители, мои братья и сёстры. И отец Кириллос, благословляя, сказал: – Не ты, Дамара, просишь Небеса о рождении внуков, но весь твой род просит. Всё в руках Господа.