Мальтийский сокол - стр. 11

Назавтра, в десять часов утра, когда Спейд вошел в агентство, Эффи Перин уже сидела за своим рабочим столом и вскрывала почту. Бледность проступала даже сквозь загар на ее мальчишеском лице. Она положила на стол кипу конвертов и латунный ножик для бумаг и предупредила, понизив голос.

– Она там.

– Я же просил тебя не пускать ее сюда, – упрекнул Спейд, тоже полушепотом.

Эффи Перин распахнула карие глаза и ответила укором на укор:

– Да, но ты не сказал, как это сделать. – Ее веки сблизились, плечи поникли. – Не капризничай, Сэм, – устало сказала она. – Я с ней всю ночь просидела.

Спейд подошел к девушке и пригладил ей волосы, разделяя пряди на прямой пробор.

– Прости, ангелочек, я не хотел… – Он осекся, когда внезапно открылась дверь его кабинета. – Привет, Айва, – обратился он к женщине, что стола на пороге.

– О, Сэм! – простонала та.

На вид этой белокурой женщине было чуть за тридцать. Каких-то пять лет назад она, должно быть, переживала расцвет красоты, но теперь ее миловидное лицо уже начало увядать. Ее тело, довольно пышное, было, тем не менее, изящным, ладно скроенным. Облачена она была во все черное – от шляпки до туфель. Этакий траур на скорую руку. Она отступила вглубь кабинета и остановилась, ожидая, когда Спейд войдет следом.

Убрав руку с макушки Эффи Перин, он вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Айва немедленно бросилась к нему и подставила опечаленное лицо для поцелуя. Она обхватила его еще до того, как он успел ее обнять. После поцелуя он сделал неуверенную попытку высвободиться из объятий, но она прижалась лицом к его груди и зарыдала.

– Бедняжка, – гладя ее по округлой спине, ласково приговаривал Сэм. Но взгляд его, устремленный в тот угол, где находился стол покойного напарника, был злобен. Скривив губы в нетерпеливой гримасе, он повернул голову вбок, чтобы не тереться подбородком о тулью ее шляпы. – Ты сообщила брату Майлза?

– Да, он приходил сегодня утром. – Слова звучали глухо и неразборчиво, ведь она говорила сквозь рыдания, прижавшись губами к его пальто.

Он снова поморщился и вытянул шею, чтобы украдкой взглянуть на свои наручные часы. Левой рукой он обнимал Айву, таким образом левое запястье лежало у нее на левом плече, а манжет отодвинулся достаточно, чтобы часы оказались на виду. Стрелки показывали десять-десять.

Женщина пошевелилась в его объятьях и снова подняла лицо. Ее мокрые голубые глаза были круглыми, как у мухоловки. Губы закисли от рыданий.

– О, Сэм, – простонала она, – ты убил его?

Спейд оторопело вытаращился на нее. Мощная челюсть его отвисла. Он убрал руки и, сделав шаг назад, освободился от ее объятий. Он мрачно посмотрел на Айву и откашлялся.

Она так и осталась стоять с поднятыми руками, как будто все еще обнимала его. Взгляд ее полузакрытых глаз страдальчески затуманился, брови вздернулись над переносицей, мягкие и влажные алые губы дрожали.

Спейд выдавил из себя хриплое «Ха!» и подошел к занавешенному желтыми шторами окну. Он стоял спиной к Айве, глядя сквозь проем занавесок на глухой задний двор внизу. Айва бросилась к нему, тогда он быстро развернулся и пошел к своем столу. Сел, поставил локти на стол, уперся подбородком в сжатые кулаки и посмотрел на нее. Его глаза посверкивали меж прищуренных век, точно янтарь.