Мальтийский сокол - стр. 12

– Кто, – холодно поинтересовался он, – вложил тебе в голову эту блестящую мысль?

– Я думала… – Она подняла руку к губам, и глаза ее снова наполнились слезами. Она подошла к столу, двигаясь с уверенной грацией и легкостью в своих чрезвычайно маленьких черных лодочках на чрезвычайно высоких каблуках. – Сжалься надо мной, Сэм, – смиренно попросила она.

Он рассмеялся ей в лицо, глаза его по-прежнему искрили.

– Ты убил моего мужа, Сэм, будь же милосерден ко мне. – Она молитвенно сложила ладони и произнесла: – Господи Иисусе!

Она разрыдалась в голос, прижимая к лицу белый носовой платочек.

Он встал и подошел к ней вплотную со спины. Он обнял ее. Он поцеловал ее в шею между ухом и воротником пальто.

– Ну-ну, Айва, перестань, – сказал он, и лицо его при этом не выражало абсолютно никаких эмоций. Когда она успокоилась, он наклонился к самому ее уху и прошептал: – Не стоило приходить сюда сегодня, дорогая. Это безрассудство. Иди домой.

Она развернулась в его объятьях, лицом к нему, и спросила:

– А вечером ты придешь?

Он мягко покачал головой.

– Только не сегодня.

– Но скоро?

– Да.

– Когда?

– Как только смогу.

Он поцеловал Айву в губы, проводил до двери, открыл ее, сказал: «До свидания, Айва», кивнув на прощание, закрыл дверь и вернулся за стол.

Достал из жилетного кармана табак и бумагу, но сигарету не свернул. Так и сидел, держа бумагу в одной руке, а жестянку с табаком в другой, устремив задумчивый взгляд на пустой стол своего убитого компаньона.

Эффи Перин открыла дверь и вошла. В ее карих глазах читалось беспокойство.

– Ну? – спросила она с напускным безразличием.

Сэм ничего не ответил. Его задумчивый взгляд не отрывался от стола напарника.

Девушка нахмурилась и подошла к нему.

– Ну, – повысила она голос, – как пообщался со вдовушкой?

– Она думает, что это я застрелил Майлза, – сказал Спейд. Двигались только его губы.

– Чтобы жениться на ней?

Спейд ничего не ответил на это.

Девушка сняла шляпу с его головы и положила на стол. Затем наклонилась и забрала из его безвольных пальцев табак и бумагу.

– Копы считают, что я застрелил Терсби, – сказал он.

– Это еще кто? – спросила она, вытаскивая листок из пачки и насыпая в него табак.

– А кого из них я застрелил на твой взгляд? – спросил он и, когда она проигнорировала его вопрос, сказал: – Терсби – это парень, за которым должен был следить Майлз для той девчонки – Уондерли.

Тонкие пальцы Эффи закончили сворачивать сигарету. Она облизала край и разгладила, сплющила концы и вставила готовую сигарету в сжатые губы Сэма.

Он сказал: «Спасибо, солнышко», обнял ее за тонкую талию, устало прижался щекой к ее бедру и закрыл глаза.

– Так ты женишься на Айве? – спросила она, глядя на его пепельно-русую макушку.

– Не говори глупости, – пробормотал он. Незажженная сигарета подпрыгивала в такт движению его губ.

– Она не считает, что это глупости. Да и с чего бы ей так думать – ты ведь славно развлекся с ней.

Он вздохнул и сказал:

– Господи, я жалею, что вообще с ней повстречался.

– Теперь-то, может, и жалеешь, – в голосе девушки зазвучали ехидные нотки. – А в былые времена…

– Я не умею обращаться с женщинами, у меня всегда все кончается одинаково, – проворчал он. – К тому же, Майлз мне не нравился уже тогда.

– Врешь ты, Сэм, – сказала Эффи. – Ты знаешь, я считаю ее дрянью, но я бы и сама согласилась стать дрянью, будь у меня такое тело.