Мальчишки в наследство. Спаси мою любовь - стр. 32
Искренний, переливчатый смех разносится по кафе – и я с удивлением осознаю, что он вырывается из моей груди. Давно я не чувствовала себя такой расслабленной и счастливой. Запрещала себе наслаждаться жизнью, да и подходящего случая для этого не было.
С мальчишками я становлюсь другим человеком, чистым, беззаботным, обновленным. Они напитывают меня наивной детской энергией, согревают душевным светом. Сопротивляться невозможно. И не хочется. Поэтому я позволяю себе раствориться в моменте и плыть по течению.
- Какие вы у меня замарашки, - ласково отчитываю их и тянусь за салфетками.
Стоит мне на секунду отвести взгляд, как ребята успевают еще сильнее перепачкаться кремом. Леша специально окунает пальчик в пирожное, а потом щелкает им брата по носу, оставляя жирный след. Хрюкает, изображая поросенка, за что получает затрещину от Дани. С диким хохотом они нападают друг на друга прямо за столом.
Маленькие задиры, специально привлекают мое внимание. Их борьба шуточная, не злая – и направлена, прежде всего, на меня. Я – зритель в театре двух актеров, которые жаждут отклика «аудитории».
- Так, брейк! – фырчу на них, проглатывая смешок. – Разошлись по разным углам ринга! – строго свожу брови.
- Ай-м сорри, - нараспев лепечут оба и, взмахивая угольно-черными ресничками, мило улыбаются.
- Пить хочется, - жалуется Леша, а Даня кашляет от смеха.
Пользуясь временным затишьем, вытираю их испачканные личики и ручки. Наливаю чай, разбавляю его водой из графина, двигаю кружки к детям. Перевожу дыхание, пока они с жадностью запивают сладости.
По спине прокатывается волна жара. Огненная сфера бьет между лопатками, разгоняя жидкий огонь по венам. Легкие взрываются, лишая меня кислорода.
Я знаю, чей взгляд буравит мою спину. Я чувствую его еще до того, как обернусь. Узнаю по тяжелым, нервным шагам. Догадываюсь, кто останавливается позади, раньше, чем мальчишки завопят в унисон:
- О, папа приехал! – и подскакивают со своих мест, чудом не смахнув тарелки со стола. Посуда позвякивает на самом краю.
- Собирайтесь, мы спешим, - доносится над самой макушкой, и я машинально запрокидываю голову. – Здравствуйте, Лилия Владимировна, - грудной бас окутывает хрипотцой.
Импульсивно поднимаюсь, едва не стукнувшись о волевой, щетинистый подбородок. Тяжелая ладонь вовремя опускается на мой затылок, оберегая от удара. Вторая рука ложится на плечо, осторожно сжимая. Воскресенский невозмутимо, спокойно и немного лениво делает шаг назад. Ведет себя так холодно, будто просчитывает каждый мой хаотичный рывок наперед. Двигается неторопливо, но четко.
- Добрый день, Виктор Юрьевич, - разворачиваюсь к нему лицом.
Кивает коротко, небрежно, жестом подзывает детей, собирается приобнять их, но отвлекается на подошедшего официанта. Улыбчивый парень протягивает нам счет. Машинально хочу взять и расплатиться, однако Виктор отстраняет меня. Не посмотрев сумму, достает несколько купюр и пренебрежительно отдает официанту, отмахнувшись от него. Молча простреливает меня хмурым, янтарным взглядом, предупреждая мои возмущения. Возможно, в другой ситуации я действительно воспротивилась бы, но сейчас, когда он так близко, предпочитаю не провоцировать его. Проглатываю все слова, что крутятся на языке, и выдавливаю из себя благодарную улыбку.