Мальчишки в наследство. Спаси мою любовь - стр. 34

Воскресенский не отвечает. Выглядит так, будто я причинила ему боль своими словами. Молча открывает стеклянную дверь, морщась от трели колокольчика, и пропускает меня на улицу.

- Куда вас подвезти, Лилия? – спрашивает спустя время, когда мы оказываемся на парковке.

- Я не хотела бы отнимать ваше ценное время, - язвительно бросаю, а сама кутаюсь в плащ и ежусь под усиливающимся дождем.

- Время… - задумчиво повторяет Виктор. Усаживает детей в автокресла, после чего требовательно обращается ко мне: - Однако вы отнимаете его. Своей пустой болтовней. Садитесь в машину и говорите адрес, - распахивает передо мной пассажирскую дверь.

Разряд грома недвусмысленно намекает мне, что пора спрятать глупую гордость в дальний уголок души. В конце концов, Виктор не предлагает ничего предосудительного, а я опаздываю на собеседование.

- Спасибо, - удивляю нас обоих своей покорностью. Занимаю место рядом с водителем, диктую улицу и номер дома.

- Уверены? – почему-то уточняет Воскресенский, иначе смотря на меня. Напряженно и настороженно.

- Да, - проверив данные в объявлении, подтверждаю убедительно. – Но если вам далеко и неудобно…

- Лилия, прекратите. От ваших «но» у меня начинает болеть голова. Иногда нужно быть проще и уметь принимать помощь, - устало произносит он и трогается с места.

Отворачиваюсь к окну, за которым разворачивается буйная стихия. Мысленно благодарю Виктора, но вслух боюсь даже пикнуть. На протяжении всего пути в теплом салоне звучат лишь голоса детей.

8. Глава 8

Виктор

Я солгал, когда небрежно обронил, будто у меня болит от Лили голова. На удивление, нет. Наоборот, ее голос воспринимается как нечто приятное и успокаивающее. Интонации, тембр, переливы – ничего не раздражает. А смех… Его я сегодня услышал впервые. Мельком в кафе, на протяжении каких-то пары секунд, приглушенный хохотом и радостными воплями детей. Но и этого хватило, чтобы он застрял в моем мозгу. Непривычно искренний и настоящий, в отличие от жеманного, кокетливого женского хихиканья, к которому я привык.

Воспроизвожу этот смех мысленно, потому что в реальности его не хватает.

Шум дождя, перешептывания мальчишек, гул двигателя… Все как обычно. Так, как должно быть по пути домой. А ощущение, будто деталь пазла выпала, без которой картина внезапно стала неполной.

Не отвлекаясь от дороги, боковым зрением улавливаю очертания Лили. Она сидит, съежившись в кресле, кутается в тонкий плащ. На меня не смотрит – отвернулась к окну, за которым видна лишь плотная завеса дождя.

Обиделась на мои резкие слова? Недаром затаилась, как мышонок. Ведет себя по-детски. Хреновый, значит, психолог, если с собственными реакциями совладать не может.

Молчит, объявив мне негласный бойкот, часто, дробно дышит, оставляя рваные следы пара на запотевшем стекле, и делает вид, что любуется пейзажами.

Не верю. Нечего там разглядывать. Такой ливень обрушился на землю, что дорогу хрен разберешь. Благо, я знаю маршрут…

- Куда вы направляетесь, Лилия? – разрываю тишину, когда она становится невыносимой.

Училка вздрагивает от неожиданности, тяжело выдыхает, украдкой стирает влажное пятно, оставляя на стекле отпечатки пальцев - и спустя секунду поворачивается ко мне.

- Если скажу, что домой, не поверите? – запахнув плащ по самое горло, все равно мерзнет, но старается не подавать вида и ничего не просит.