Мальчишки в наследство. Спаси мою любовь - стр. 33
- Папа, попробуй! – требовательно зовет Леша.
- Да, вот это вкусно, - Даня отламывает ложкой кусочек своего тортика и подает отцу.
Вопреки моим ожиданиям, Воскресенский вдруг приседает к ним и послушно берет угощение. Кажется, улыбается при этом, но мне сбоку сложно рассмотреть выражение его лица. Мальчишки победно хихикают, словно достигли заветной цели. Как мало им порой надо для счастья – всего лишь капелька отцовского внимания.
- Давно были вместе в кондитерской? – догадываюсь по их поведению.
- На День рождения, - выпаливают они, сдавая папу.
- А когда…
- Лилия, прошу вас, избавьте меня сегодня от ваших лекций, - осекает меня Виктор и встает, опираясь рукой о край стола. Случайно цепляет рукавом пиджака тарелку, мазнув по пирожному. Даже не замечает, что испачкался.
Порывисто перехватываю его ладонь, слишком горячую для такого ледяного мужчины. Поворачиваю к себе, осматриваю масштаб нанесенного тортиком ущерба. Игнорируя ошеломленное покашливание Виктора, салфеткой аккуратно убираю прилипший крем, а потом беру солонку со стола.
- Вы неаккуратны, - отчитываю его, как нерадивого ребенка, и щедро посыпаю пятно на рукаве солью.
- Что вы делаете, Лилия? – опешив на мгновение, недоуменно выдает Воскресенский. От шока даже не думает сопротивляться. Просто стоит, замерев и превратившись в скалу, и наблюдает за моими действиями.
- Соль поможет справиться с жирным следом, - начинаю говорить смело и твердо, но под конец фразы от моей решительности не остается и следа. Что я делаю? Я ведь не в центре, а темноглазый, мрачный мужчина напротив – не один из моих малышей. - В противном случае пятно въестся в ткань и не отстирается, - лепечу в свое оправдание.
- Это не ваши заботы. И не мои, - забирает ладонь из моей слабой хватки. И сжимает в кулак. - Я просто отдам пиджак в химчистку.
- Да, простите, - качаю головой, чувствуя себя полной дурой. В мире Воскресенского все решают деньги. Ему не нужно беречь вещи или экономить на чем-то. Мы разные, и нам никогда не понять друг друга.
- Или новый куплю, - подтверждает мои мысли, а потом добавляет тише, с ухмылкой: - На деньги, вырученные от возврата вашего костюма в магазин…
Значит, я не ошиблась офисом, не зря сделала утром крюк на автобусе и лично передала посылку охране. Все хорошо, она попала по назначению.
- Спасибо вам еще раз, - прячу взгляд.
Я поступила правильно, но все равно теряюсь под испытывающим, укоризненным темным взглядом. Чтобы не сгореть от стыда, переключаюсь на мальчишек. Вывожу их в холл, помогаю одеться.
- Более адекватной благодарностью было бы, если бы вы оставили одежду себе. В конце концов, подарки не возвращают, - чеканит Виктор, приближаясь сзади.
На мои плечи внезапно опускается плащ. Вздрагиваю от неожиданного проявления заботы, от близости Воскресенского, от тепла его пальцев.
- Виктор Юрьевич, вам не понять, - вспыхнув, как подожженная вата, я оборачиваюсь. - Мы с вами из разных миров. Для меня это дорого, а я не люблю оставаться в долгу перед чужим человеком. Мне от вас ничего не нужно, кроме…
- Хм? – заинтересованно хмыкает он, поймав мой взгляд.
- Кроме вашего активного участия в жизни детей. Ваших же детей, - настаиваю, заметив перемену его настроения. - Этим вы очень поможете мне как педагогу, - с трудом выдерживаю зрительную схватку. – И себе тоже. Вам еще долго растить и воспитывать своих сыновей, так что очень важно не упустить их с детства, - все-таки заканчиваю шепотом.