Любовь в стране Уайледу. Сезон 1 - стр. 5

– Сил моих с ней нет, – сказала она. – Не корми её больше сладостями. Меня зовут Ракша. Выбирай себе кровать, у нас две свободны.

– Я Сарти, – назвалась вторая, сидевшая на кровати.

– Я Олле, – сообщила третья.

Реми поставила пакет с вещами на кровать под окном. Девочки смотрели, как она устраивается.

– Ну как тут? – спросила Реми больше для того, чтобы хоть что-то сказать.

– Нормально, – ответила Ракша. – Только Малявка надоела. Ты из какой школы?

– Из пятой.

– Это от нас далеко, я из восемнадцатой.

– Значит, городская, – сделала вывод Сарти. – Завтра четверг. Будут сечь. Тебя родители бьют?

– Нет, – ответила Реми. – Никогда.

– Тогда тебе не понравится, – весело сказала Сарти. – А меня отец ух как стегает! Аж спина трещит. Здешние просто гладят, а не бьют. Не бойся, привыкнешь.

Реми знала, что в тюрьмах заключённых положено сечь специальными плётками или прутьями. Не по злобе, а с воспитательными целями, чтобы беззаботные подростки познали боль и страдание. Но думала, что секут понарошку, лишь бы соблюсти обычай.

– Нет, хлещут вполне себе чувствительно, – возразила Ракша. – По четвергам.

– И абсолютно голыми, – хихикнула Сарти.

– При мальчишках?!

– Нет, раздельно. Нас в левой побивочной, их – в правой. Через стенку слышно, как они ругаются. А если у тебя месячные, тогда не секут, чтобы коврик не замазать. Откладывают до следующего четверга. А мальчишки злятся, что вечно нам поблажки.

Реми кое-как распихала выданные ей вещички по полкам, села на кровать. Ничего, довольно удобная кровать, даже мягче, чем у неё дома.

– Скоро обед, – радостно сообщила Сарти. – Тут одну вкуснятину дают! Вчера запеканка была, так я думала, язык проглочу. Я в жизни такого не ела, чтоб меня Намучи* поцарапал. У нас в деревне… эх, не хочу о грустном. Я уже растолстела в два раза. К освобождению буду совсем толстая и красивая, и меня, знамо дело, сразу возьмут замуж.

Реми знала, что в деревнях, да и во многих городских семьях до сих пор считается, что чем толще женщина, тем она красивее. Худышке трудно найти жениха. Сарти казалась совсем тощей. Какая же она была до тюрьмы?

– А в окна смотреть нельзя? – спросила Реми, глядя на высоко расположенное окошко.

– Почему нельзя? Любуйся хоть весь день, – ответила Ракша. – Встань на тумбочку или на спинку кровати, и дотянешься.

Реми залезла на тумбочку. В окно слева были видны деревья и розы вдоль красной дорожки, ведущей к стене, окружающей всю территорию и корпуса тюрьмы. Зелёные попугаи на газоне тоже были видны, если присмотреться. Справа вдали чернел зловещий Особый корпус, портя пейзаж.

Ничего, пускай. Зато контрольную по алгебре одноклассники будут писать без неё. И в гости к противной тётушке Кшарси в пятницу семейство отправится без неё, ура! И сегодняшние десять задач по физике ей решать не надо! Интересно, у кого теперь Дхатар будет списывать физику? Нет, неинтересно. Ей нет дела до Дхатара.

– А вот я интересуюсь, девчонки, а Мадам Плётка выздоровела?

– Хи-хи-хи, хорошо бы нет!

– Реми, да ты не знаешь! Нас всегда сечёт одна и та же надзирательница, мы её прозвали Мадам Плётка. И вдруг в прошлый четверг она внезапно заболела! Прямо утром! А секут всегда с утра, до завтрака. Потому что после еды экзекуция считается вредной, мешает пищеварению.