Любовь в стране Уайледу. Сезон 1 - стр. 2

Бывшие заключённые с удовольствием вспоминают свою тюрьму, особенно двоечники и ребята из бедных семей: работать в поле не надо, уроки учить не надо, камеры удобные, еда отличная. Заключённых взвешивают до и после срока, и, если кто-то похудел – позор начальнику тюрьмы, выговор с занесением в личное дело, а то и штраф. Так что обеды-ужины там такие, будто узников откармливают на карри для людоедов. Мама рассказывала, что она после тюрьмы плакала: ни в одни джинсы влезть не могла. Впрочем, в стране Уайледу толстая женщина считается красавицей, назло европейской моде. Не случайно при поступлении в тюрьму всем выдают просторную одежду – толстей на здоровье! Своё всё отбирают, ничего нельзя проносить в камеру, даже амулеты, даже телефоны. Одежда нормальная, хотя и не модная – традиционное дхари почти до полу. Зато в храмовые праздники узников наряжают в красивые шитые золотом дхари из парчи, на голове – жемчужные повязки, на руках и ногах – по дюжине браслетов. Днём ребята участвуют в шествии за колесницей бога Уру, покровителя заключённых, угнетённых и одиноких. А вечером танцуют под звёздами священные танцы – не хуже, чем в ночных клубах, только бесплатно.

Праздников в Уайледу много, так что узники развлекаются часто. Эдакие каникулы длиной в полгода, а не заключение. Считается, что всё это время надо медитировать хотя бы два раза в день, но вообще – делай что хочешь: читай, рисуй, пой песни, сочиняй страшные истории. Реми с удовольствием предвкушала эти полгода. Тем более на послезавтра у них планировалось аж две контрольных – по алгебре и по физике. Бе-бе-бе, теперь никаких контрольных шесть месяцев! Удачно вышло.

А может, в следующую среду в тюрьму посадят Дхатара? Он же ровесник Реми, почему бы их не осудить одновременно. Но это неважно. Реми нет дела до Дхатара.

– …и приговаривается к тюремному заключению сроком на шесть месяцев. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Уф, наконец-то! У загородки с розовой верёвочкой уже вертится следующая девчонка, ей не терпится занять место на скамье подсудимых, чтобы все на неё смотрели и завидовали. Реми помахала маме и Айми и протянула руки охраннику. Он надел на запястья символические кандалы из цветочной гирлянды и сказал:

– Пойдём, дочка, тебя ждут весёлые полгода.

То, что находится внутри стены, окружающей тюрьму, Реми никогда не видела. И теперь она с удовольствием осматривает франжипани и бакулы* по краю дорожки, посыпанной красным песком, кусты жасмина и роз сорта «афганская царица» и простые красные цветы на подстриженных кустиках джасванта* под деревьями. На аккуратных газонах копошатся зелёные попугаи, прямо как у них на школьном дворе. Ах, как сладко пахнут цветы!

– Господин охранник, можно я сорву одну розочку?

– Конечно, дочка, хоть целый букет, – пожимает плечами охранник. – Но в камере нет вазы, цветы быстро завянут.

Охранник симпатичный и совсем молодой, наверное, только-только окончил школу. Но он называет Реми дочкой, потому что по закону все заключённые – временные дети всех тюремщиков.

Реми вставляет сорванную розу в волосы. Охранник смотрит одобрительно. Реми, конечно, не болливудская красавица, но вполне ничего себе, а розы идут всем. Охранник вздыхает и ведёт «дочку» дальше, к белым двух- и трёхэтажным корпусам тюрьмы. Один корпус сбоку – чёрного цвета. Вокруг него нет роз и жасмина.