Любовь в стране Уайледу. Сезон 1 - стр. 3

– А там что? – спрашивает Реми.

– Это Особый корпус, – отвечает охранник. – В нём содержатся нарушители Закона № 1. Так им и надо.

И опять вздыхает.

Реми вздрагивает. Закон № 1 страшный. Лучше о нём не думать.

Длинное белое трёхэтажное здание, корпус В – вот её дом на ближайшие полгода. Он имеет форму замкнутого прямоугольника, внутри – двор для прогулок, это Реми знает из рассказов старшеклассников, уже тут побывавших. Левое крыло – девочки, правое – мальчики, между ними – раздатка, склады, комнаты для экзекуции, медицинский кабинет и другие подсобные помещения. На свидания с родными по субботам водят через двор в специальную комнату, пристроенную к наружной стене тюрьмы, рядом с воротами.

Охранник пропускает Реми в небольшой вестибюль и передаёт другому охраннику, гораздо старше и некрасивее.

– Если что не так, если девочки в камере забижать начнут, передашь мне. Я наведу порядок, – говорит молодой охранник. – Меня зовут Норад. Запомнишь?

– Да, спасибо, – кивает Реми. Никто её не будет «забижать», что за чушь.

Второй, некрасивый охранник протягивает ей на подпись бумагу:

Я, (фамилия, имя), осуждённая по статье № 326/2, обязуюсь пребывать в тюрьме до окончания назначенного мне срока и даю честное слово, скреплённое моей собственноручной подписью, что не попытаюсь совершить побег.

Я сознаю, что нарушение этого слова расценивается как преступление, приравненное к убийству 10 000 священных коров Варанаси с последующей карой в виде возрождения навозным червём на 84 000 лет*, и готова подвергнуться наказанию по всей строгости закона государства Уайледу. (подпись)

Реми подписывает. Это просто формальность. Никто не бежит из тюрьмы. Зачем? Нет смысла. Ни одного побега за всю историю.

– Вон там переодевайся. – Старший охранник кивнул на зелёную дверь.

В комнате за зелёной дверью женщина-тюремщица выдала Реми зелёное дхари, тапочки, бельё, зубную щётку и пасту, полотенце, пачку прокладок, ручку, блокнот, расчёску, брошюру «Что мне нужно знать о тюремном заключении» и пакет банановых ирисок.

– Если что-то ещё понадобится, попросишь у охранника или надзирательницы, – говорит она. – Они передадут завхозу, то есть мне.

– Мыло и шампунь, – вспомнила Реми.

– Там всё есть, – махнула рукой тюремщица-завхоз. – Я имею в виду книги, вышивание, краски для рисования… ну, сама придумаешь. Музыкой не занимаешься?

– Нет.

– Хвала Брахме и его сынам, а то в пятнадцатой камере скрипачка, так мы ей неделю подходящий инструмент искали, аж из Италии выписали, а ей всё не то, – вздохнула с облегчением тюремщица-завхоз.

И Реми с некоторым трепетом отправилась на своё новое место жительства.

Большая камера – три окна под потолком! – казалась приветливой и нестрашной. Стены выкрашены в цвет необломанного бивня Ганеши*, на потолке развесёлая роспись: Индра* верхом на ярко-синем слоне Айравате пронзает зеленозубого демона Вритру и освобождает небесных коров. Особенно художнику удались коровы – разноцветные, все в розочках, с драгоценными камнями в ушах и на рогах. От камней жёлтые лучи нарисованы, чтобы никто не сомневался, что это драгоценности, а не просто кружочки. А у коров на мордах глуповатые улыбки, прямо как у Вантара в конце урока, когда он понимает, что сегодня его уже точно не спросят.

Три девочки обернулись на звук открывающейся двери.