Лоуренс Аравийский - стр. 75

То, что они позволили себе передышку, доказывало, по нашему мнению, что они не подозревают о нашем соседстве. Однако, мы ошибались.

Полдень принес новые заботы. Мы увидали в бинокль, что от станции Мудаввары отделилась сотня турецких солдат и напрямик направилась к нам через песчаную равнину. Люди подвигались очень медленно и, несомненно, с крайней неохотой, огорченные потерей своего любимого полуденного сна. Но даже в худшем случае, как бы медленно они ни шли, через два часа они все-таки достигнут нас.

Мы начали укладываться, приготовляясь уехать и решив оставить мину с ее проводами на месте на тот случай, если турки не заметят ее, и мы сможем вернуться и воспользоваться плодами тяжелой работы. Мы послали гонца к отряду, прикрывавшему нас с юга, чтобы договориться с ним о месте встречи у перерезанных стремнинами скал, служивших прикрытием для наших пасущихся верблюдов.

Как только он умчался, часовой закричал, что со стороны Галлат-Аммара видны клубы дыма. Мы с Заалом бросились к вершине горы и увидели по характеру дыма, что, действительно, у станции, должно быть, стоит поезд.

Пока мы пытались разглядеть его, он внезапно двинулся по направлению к нам. Мы крикнули арабам, чтобы они как можно быстрее заняли позиции. У скалы началась дикая суматоха. Сержанты «Стокс» и «Льюис», будучи в сапогах, не могли опередить остальных, но и они быстро взобрались наверх, позабыв о своих муках и дизентерии.

Люди, вооруженные винтовками, расположились длинной цепью позади горного отрога, спускавшегося от пушек и мимо детонатора ко входу в долину. Отсюда они бы могли открыть стрельбу непосредственно по сошедшим с рельс вагонам с расстояния меньше, чем полтораста футов, меж тем как дальнобойность наших орудий достигала около трехсот ярдов.

Один из арабов взобрался на возвышение возле орудий и кричал нам о движении поезда – необходимая предосторожность, так как если он вез войска, и они высадились бы у нашего кряжа, нам пришлось бы повернуться с быстротой молнии и отступить в долину, защищая свою жизнь. К счастью, поезд мчался вперед с огромной быстротой, которую ему придавали два паровоза.

Когда он приблизился к месту, где, по сведениям турок, мы скрывались, с поезда открыли бесцельную стрельбу по пустыне.

Я мог слышать его приближающийся грохот, сидя на холмике у моста, чтобы подать сигнал Салему, который танцевал вокруг детонатора, крича от возбуждения и настоятельно призывая Аллаха на помощь.

Стрельба турок звучала внушительно, и я размышлял, со сколькими врагами нам придется иметь дело, и сравняет ли мина своим действием их число с нашими восемьюдесятью людьми. Было бы лучше, если бы наш первый опыт с электричеством происходил в менее сложной обстановке. Но в этот момент оба паровоза, казавшиеся огромными, с пронзительными свистками вынырнули из-за поворота. За ними тянулись вагоны, из окон и дверей которых торчали ружейные дула. На крышах, позади ненадежных прикрытий из мешков с песком, обстреливая нас, притаились солдаты.

Я не предполагал, что будут два паровоза, и в одно мгновение решил взорвать мину под вторым, чтобы, в случае незначительного действия взрыва, неповрежденный паровоз не мог отцепиться и утащить вагоны назад.

Итак, когда второй паровоз въехал на мост, я поднял руку, подавая знак Салему. Раздался ужасный грохот, и железнодорожное полотно скрылось из виду позади поднявшегося столба черного дыма и пыли вышиной и шириной около ста футов. Из мрака доносился треск разбивающихся вагонов и продолжительный звучный металлический звон раздираемой стали. Целое колесо паровоза внезапно вихрем вылетело из черной тучи, затмившей небо, с музыкальным свистом пронеслось над нашими головами и медленно и тяжело упало позади нас в пустыне.