Лоуренс Аравийский - стр. 74

Мы вернулись в лагерь, оставив одного человека на часах у железнодорожного полотна. Но наш багаж оказался покинутым. Мы в замешательстве бросились искать оставленных тут арабов и внезапно увидали их сидящими на высокой гряде в золотом сиянии солнечного заката. Мы кричали им, чтобы они сошли или легли, но они безмятежно продолжали сидеть там на полном виду, как стая воронов на заборе.

Наконец, мы вбежали наверх и сбросили их оттуда. Но было уже слишком поздно. Турки из маленького поста в горах у Галлат-Аммара, в четырех милях к югу от нас, заметили их и открыли огонь по длинным теням, постепенно приближавшихся благодаря заходящему солнцу по склонам к турецкому посту. Бедуины являлись истинными мастерами в искусстве маскировки, но в своем неизменном презрении к тупости турок они совершенно не думали о том, что с последними придется бороться.

Гряда, на которой они сидели, была видима одновременно и из Мудаввары и из Галлат-Аммара, и они всполошили турок в обоих пунктах своим зловещим появлением.

Нас окутал мрак, и мы поняли, что должны терпеливо проспать ночь в надежде на завтрашний день. Может быть, турки подумают, что мы ушли, если утром они увидят гряду пустой.

Мы уютно устроились в глубокой ложбине, разожгли костры и испекли хлеб. Общие задачи объединили нас.

Бедуины прониклись стыдом по поводу своего безрассудного поведения на вершинах горы, и было единогласно решено, что Заал будет нами руководить.

Мирно наступил день. В течение многих часов мы наблюдали пустынное железнодорожное полотно. Заал и его хромой родич Ховеймиль неустанно следили за тем, чтобы мы оставались за прикрытием. Это стоило им больших трудов в виду ненасытной неугомонности бедуинов, которые никак не могли высидеть на месте больше десяти минут, а должны были все время суетиться и болтать. Этот недостаток ставил их гораздо ниже хладнокровных англичан в условиях длительного докучливого напряжения, которого требует выжидательная война. Сегодня они приводили нас в бешенство.

В конце концов турки, вероятно, заметили нас. В девять часов около сорока человек выступили из Галлат-Аммара на юг и открыто двинулись вперед.

Если мы не тронем их, они в течение одного часа прогонят нас отсюда. Но если мы нападем с нашими преобладающими силами и оттесним их обратно, то нас заметят с железной дороги, и движение по ней приостановится.

Мы попытались, наконец, разрешить это затруднение, послав тридцать человек, чтобы они постепенно задерживали врага и, по возможности, отвлекали его в сторону гор. Тем самым наша глазная позиция могла бы остаться открытой, и турки уверились бы в нашей немногочисленности. Наши надежды оправдались Через несколько часов стрельба стала отрывочной и отдаленной. С юга показался неизменный патруль и уверенно прошел, ничего не заметив, мимо нас и нашей мины по направлению к Мудавваре. Он состоял из восьми солдат и дюжего ефрейтора. Когда он отошел от нас на одну или две мили, усталость от слишком долгого хождения пешком осилила его. Он повел свой отряд в тень от длинного водостока, под сводами которого слабо дул прохладный восточный ветерок, и там они удобно разлеглись на мягком песке, напились воды из фляжек, покурили и, наконец, заснули. Мы решили, что это являлось их полуденным отдыхом, который знойным аравийским летом все уравновешенные турки считали вопросом принципа.